Термины «бюрократия» и «бюрократический аппарат» довольно часто присутствуют в современной жизни. Как правило, они носят негативный оттенок. Бюрократизм как система возник ещё в древности, но он не теряет своей актуальности и по сей день. Его называют гидрой, у которой отрубают одну голову, а вместо неё появляется три. Но во всех ли случаях вредна бюрократия?

Вконтакте

Одноклассники

Что такое бюрократия - определение

Бюрократию википедия рассматривает в трёх значениях:

1. Собственно бюрократию как форму управления государством.
2. Бюрократизм как систему, практикующую искусственное усложнение и затягивание канцелярских процедур.
3. Как слой высших чиновников-бюрократов, находящихся на государственной службе, занимающих привилегированное положение и проявляющих равнодушие к нуждам простых людей.

Слово бюрократия появилось от соединения двух слов – французского бюро, обозначающего канцелярию и греческого кратос, обозначающего власть.

Бюрократия простыми словами

Говоря простыми словами, бюрократия – это такое управление государством, при котором бюрократический аппарат сосредоточил всю власть в своих руках и ведёт дела настолько формальным образом, что это мешает его развитию и нормальной жизни людей.

Бюрократическая структура отличается строгой иерархией, то есть подчинённостью одних чиновников другим, а все вместе они претендуют на свою исключительную значимость для общества, противопоставляют себя ему и при этом реализовывают свои личные и корпоративные интересы.

Бюрократия в Древнем Китае

Одна из древнейших и наиболее развитых бюрократий – Китайская. Она имела очень сложную организацию и отличалась крайним рационализмом. Её очень разветвлённый, многочисленный и тщательно отрегулированный административный аппарат сформировался в конце III века до нашей эры.

Характерными чертами китайской бюрократии были следующие:

Направленность древнекитайского хозяйства была аграрной, поэтому централизованный бюрократический аппарат был призван решать сложные задачи технического характера. В первую очередь – это вопросы, связанные с водными ресурсами.

Конфуцианство как основа иерархии и сдача экзаменов

В качестве основы построения структуры субординации лежало учение Конфуция, согласно которому, общество представляет собой иерархическую систему с определённым местом для каждого индивидуума. После провозглашения конфуцианства государственной религией место жрецов заняли госчиновники. Законам была отведена роль второго плана, они рассматривались как обезличенные, а, значит, плохо пригодные для того, чтобы регулировать отношения в обществе.

За каждым человеком государство признавало теоретическую возможность пополнить ряды чиновничества. Но на практике этому «мешало» обязательное требование о том, что назначают на должность только лиц самых достойных – имеющих образование и много читающих. Для подготовки такой категории в Китае имелось множество школ и училищ.

Занять пост можно было тремя путями:

1. Сдав экзамен.
2. Заплатив за назначение.
3. Получив рекомендацию.

Экзамены сдавались на протяжении всего существования Поднебесной империи. Они не были отменены даже тогда, когда Китай завоевали монголы.

Торжество административной системы Китая

Специальное обучение и сдача экзаменов имели своей целью идеологическую «обработку» чиновников в соответствии с преданностью:

• императору;
• существующему строю;
• учению Конфуция с его почитанием предков и идеей гармонии в обществе.

В итоге в Китае были созданы все предпосылки для обеспечения консервативной стабильности общественного строя на основе хорошо просчитанной и налаженной системы администрирования. Такой порядок привёл к тому, что больше, чем 2 тыс. лет, до начала ХХ века, в Китае были неизменными социальный строй и его порядки. Этому не помешали ни кризисы, ни восстания крестьян, ни вторжения иноземцев.

Отношение народа к бюрократии никогда не было положительным, как не является оно таковым и сегодня. Так, поэт VIII века Бо Цзюи аллегорически описал невозможность преодолеть бюрократическую систему. Садовник посадил цветок, возле которого выросло сорное растение. Оно обвило цветок и срослось с ним корнями. Как быть садовнику? Если поливать цветок, значит, питать и сорняк, а если вырвать сорняк, с ним будет убита и красота.

Из истории термина «бюрократия»

Первоначально термин «бюрократия» не имел негативного оттенка. Он был введён в XVIII веке французским экономистом Гурнэ, который использовал его для обозначения исполнительной власти. В науку он вошёл в XIX веке благодаря немецкому историку, социологу и экономисту Веберу.

Под этим термином Вебер подразумевал:

• Жёсткую организацию властных структур.
• Правила и предписания, которые позволяют работать рационально.
• Эффективный инструмент управления обществом.

Бюрократия как идеал и как негативное явление

Бюрократия рассматривалась Вебером как некий идеал , приближение к которому даст возможность:

Но некоторое время спустя, учёный выделил два смысла этого понятия – позитивный и негативный. В позитивном смысле – это рациональная система управления, а в негативном – это формальные атрибуты власти (приказы, инструкции, директивы), которые превращаются в самоцель.

Современные теории бюрократии

Сегодня социологи высказывают мнение о том, что основным минусом бюрократии является факт превращения средств в цель деятельности. В результате, жёсткая иерархия, строгая дисциплина и исполнение инструкций без осмысливания конкретной ситуации становятся тормозом на пути рациональной деятельности. Значение норм и стандартов сильно преувеличивается. Они точно определяют, как нужно решать поставленные задачи, как взаимодействовать с клиентами и представителями общественности.

Последствия бюрократии

Это приводит к тому, что управленцы в итоге теряют способность к принятию самостоятельных решений и гибкость. Они перестают мыслить творчески и даже отказываются от компетенции. Их основной задачей становится выполнение инструкций.

В результате наблюдается следующая картина:

• Чиновники замыкаются внутри своей касты, возвышаясь над обществом.
• Разрешение проблемных вопросов происходит без адекватной оценки конкретной ситуации.
• Бюрократам бесполезно указывать на их гипертрофированную приверженность к нормам, в ответ они опять же ссылаются на инструкции.
• При этом отсутствует возможность наказать бюрократа, так как формально он оказывается прав.

Негативные и позитивные черты бюрократии

Бюрократической форме управления государством присущи следующие негативные характеристики :

В современном обществе социологи выделяют две модели бюрократии:

1. Представительную, где властные структуры опираются на компетентность и умение управлять.
2. Авторитарную, где опора власти – санкции негативного характера, повиновение, превращаемое в самоцель.

Представительная бюрократия

Бюрократии представительного толка присущи такие черты, как:

• Стабильность.
• Иерархичность.
• Разделение труда.

Социологи придерживаются мнения, что без такого типа бюрократии общество не сможет развиваться, так как только эта модель является работоспособной. Отсюда следует, что одной из главных задач современных управленцев является задача организовать работу в соответствии с указанными принципами. Решить её можно только в том случае, если представители бюрократической машины изменят свои установки, поменяв стремление к личному благополучию на готовность к решению насущных проблем общества.

Зарождение бюрократии в России

Родоначальником бюрократического правления в России стал Пётр Великий . А продолжателем и окончательным организатором – граф М.М. Сперанский. Бюрократия возникла как побочный продукт необходимости централизованного управления государством. В Российской империи она приняла гипертрофированные формы. Как писал В.И. Ленин, в царской России народ являлся рабом чиновников, как и крестьяне раньше рабами помещиков при крепостном праве. В определённой степени бюрократизм проявлялся и в советский период, однако, во главу угла тогда всё же ставились интересы народа.

В итоге, это и не труд вовсе, а его имитация. Идеалом высокопоставленных представителей бюрократического аппарата предстаёт издание нормативных актов, принуждение к их исполнению без допуска какого-либо контроля. То есть, политический интерес бюрократии – в осуществлении и защите своего монопольного правления.

Меры борьбы

В качестве способов борьбы с бюрократизмом рассматриваются такие, как:

• Выборность на должности чиновничьего аппарата.
• Повышение политической активности граждан.
• Корректировка системы отношений между властью и народом.
• Усиление контроля.
• Ужесточение мер ответственности.

Введение

Актуальность изучения бюрократизма как общественного явления обусловливается рядом факторов. Во-первых, объективной потребностью усиления организованности во всех сферах общественной жизни. Во-вторых, противоречием между этой объективной потребностью и связанной с нею иерархизацией общества и развитием демократии, включением широких слоев населения в общественную жизнь, в политическую деятельность. С этим связана также необходимость нахождения оптимального соотношения между профессионалами и непрофессионалами в управленческом процессе, между управляющими и управляемыми, руководителями и подчиненными. В-третьих, если говорить о нашей стране, то актуальность изучения данной проблемы предопределяется нарушениями, деформациями норм жизни гражданского общества и связанной с этим необходимостью формирования демократического общества, правового государства, углубления и расширения самоуправленческих начал, осуществления реформ во всех сферах жизни.

Исключительная важность проблемы бюрократизма и бюрократии для России, где исполнительная власть, государство испокон веков играли (и продолжают играть) определяющую роль в большинстве сфер общества.

Цель данной работы - изучить особенности бюрократизма, его сущности и форм проявлений.

Задачи работы:

1) понять, что такое бюрократизм, определить и изучить его сущность;

2) изучить особенности проблемы бюрократизма в России;

3) рассмотреть пути борьбы с бюрократизмом.

Объектом является бюрократия и бюрократизм как социальный феномен.

Предметом исследования являются сущность бюрократии, а также методы борьбы с бюрократизмом.

Сущность бюрократии как формы власти.

Термин «бюрократия» образован сочетанием двух слов: французского bureau – бюро, канцелярия и греческого kratos – господство, власть – 1) система практической власти, основанная на совокупности формальных и неформальных связей чиновничества и политической, экономической, социально-культурной областях деятельности государства и общества; 2) свойство, органически присущее государственному аппарату, управленческим структурам предприятий и фирм, любой организации; 3) слой профессиональных управленцев, связанных с этой системой, организованных в иерархическую структуру – «пирамиду власти» и не зависимых от управляемых ими людей. 1

В буквальном смысле этот термин означает господство канцелярии и употребляется в нескольких значениях:

1) слой высших чиновников в государстве;

2) канцелярщина, волокита, пренебрежение к существу ради соблюдения формальностей.

Во втором значении термин «бюрократия» совпадает с термином «бюрократизм»: от французского bureaucratisme – 1) специфический стиль управления обществом со стороны властных структур, призванный обеспечить фактическое всевластие бюрократии; максимальное удовлетворение интересов; 2) корыстный подход к исполнению служебных обязанностей, когда аппарат власти и его полномочия используются для удовлетворения личных интересов служащих в ущерб интересам общества; 3) набор традиционных «канцелярских» приёмов работы, позволяющий бюрократии в наибольшей степени использовать служебный пост для достижения своих личных целей. 2

Кроме того, существует и более общее определение бюрократии и бюрократизма – это система управления и организации власти.

Бюрократия – явление историческое. Её формы менялись на протяжении столетий в связи со сменой типов и видов общественно-экономического устройства. Зачатки бюрократии возникли уже в государствах Древнего Востока, что было обусловлено обособлением сферы государственного управления. Историки отмечают развитую бюрократию в Древнем Китае.

1 Политология: словарь-справочник. – Составитель-автор А.П. Угроватов. – Новосибирск: Издательство ЮКЭА. 2006.- 488 с. С. 43;

2 Там же: С. 42;

Сложные бюрократические системы существовали в Римской империи и Византии. В Средние века в странах Западной Европы мощным бюрократическим аппаратом обладали королевская власть и церковь. Некоторую роль в усилении демократии сыграла эпоха абсолютизма, ознаменованная ростом роли и значения чиновничества.

В докапиталистических формациях бюрократия существовала прежде всего как форма политической организации. Однако с возникновением и развитием капитализма она становится неотъемлемым свойством любой социальной организации, начиная с государства и кончая управленческими структурами предприятий, фирм, общественных организаций и т.д. Особенно усиливается бюрократизация общества в XX век. Это было связано с объективным ходом социально-экономического развития, когда возникла необходимость выработки общих принципов работы социальных организаций, включающих структуру управления, иерархию должностей и постов, строгое разделение их функций, правила информирования руководства, соответствующую дисциплину. Объективная основа бюрократии, её всеобщий характер предопределяются потребностью целенаправленного воздействия на социальные структуры и процессы, а также на деятельность социальных организаций. Иначе говоря, бюрократия, будучи одной из форм осуществления властных функций, является элементом механизма интеграции и необходимым, и неизбежным. «Основным недостатком подхода к бюрократии является неспособность адекватно раскрыть сущность и истоки бюрократической власти». 1

Сложность и противоречивость данного явления, охватившего все сферы жизни общества, обусловили необходимость осмысления понятия и истории бюрократии. Её корни и истоки были рассмотрены французским мыслителем Сен-Симоном (1760-1825), обратившим внимание на особую роль организации в развитии общества. Он справедливо полагал, что в будущем власть не будет передаваться по наследству, а сосредоточится в руках тех, кто обладает специальными знаниями.

Научное описание бюрократии дал немецкий философ Гегель (1770-1831). Он исходил из принципа разделения власти между государством и гражданским обществом, положив в основу анализа деятельность корпораций (замкнутых организаций). Определенный вклад в разработку проблем бюрократии внес французский философ О. Конт (1798-1857).

1 Битем, Д. Бюрократия / Д. Битем // Социологический журнал.- 1997. -№ 4. - С. 68;

В частности, он подчеркивал, что социология теоретически обосновывает органическую связь «порядка» и «прогресса», тем самым подводя итог спору «анархистов», не признающих порядка, и «ретроградов», отвергающих прогресс. Отмечу также важную мысль Конта о том, что в создании социальных организаций немалая роль отводится «стихийным», «естественным» тенденциям.

Однако только немецкий социолог М. Вебер (1864-1920) впервые представил проблематику бюрократии системно. «Сфера бюрократии с позиции Вебера расширяется вместе с исчезновением мелкого и разрозненного производителя, ростом образования, подъёмом уровня общей культуры, растущей взаимозависимостью различных областей экономики. Позиция и роль бюрократии усиливаются с появлением у государства и общества глобальных внешнеполитических интересов. По Веберу, господство как узаконенное насилие бывает 3-х типов: рациональное, традиционное и харизматическое. Рациональное основано на вере в обязательность легального установления и легальность носителей власти, осуществляющих господство. Традиционное господство основывается на вере в священный характер старых традиций и легитимность тех, кто в силу традиций призван осуществлять власть. Харизматическое (от греч. «милость», «благодать») господство предполагает выходящую за позиции обыденной личную преданность, вызванную наличием особых качеств у лидера, и доверие к установленному им порядку». 1 Он исходил из того, что бюрократия – наиболее рациональная форма осуществления власти, особенно в государстве, функционирующем на правовых принципах. Его заслуга состоит в выделении основных признаков бюрократии как механизма управленческой деятельности, в описании типа бюрократического функционера в рамках системы «легального господства».

Актуальными и на сегодняшний день представляются выделенные М. Вебером основные признаки бюрократии:

1) руководство официальными делами осуществляется неизменными методами;

2) решение опирается на комплексе норм и признаков, которые определяют обязанности каждого функционера и его управленческо-исполнительную деятельность;

3) властные функции и ответственность каждого функционера, представляющие часть иерархической властной системы, определяются не его индивидуальными качествами, а занимаемым им местом в этой системе;

1 Макарин, А.В. Бюрократия в системе политической власти. - СПб., 2000. - С. 54.

4) средства, обеспечивающие властные функции функционера, являются прерогативой властной системы, а не функционера. Последний несёт ответственность лишь за использование этих средств при осуществлении порученных ему функций;

5) весь процесс функционирования бюрократической системы (и его подсистем) представляет собой субпроизводство документов, выражающих властную волю вышестоящей властной системы (а в производстве собственных властных документов – в пределах своих функций).

Безличность, рациональность, строжайшую регламентируемость, организованность ответственности М. Вебер считал «идеалом» всякой организации. С его точки зрения, бюрократическое управление – это наиболее совершенная и эффективная форма господства, и поэтому для потребностей массового повседневного управления оно просто неизбежно. Выбор возможен только между «бюрократизацией» и «дилетантизмом» управления. Позитивные стороны бюрократии Вебер видел в её предметном знании технологии управления, в переводе задач и целей политического характера в рационально-технологические формы и нормы управления. В то же время он указывал на опасность тотальной бюрократизации общества, чему могут, как он считал, противостоять только парламентское устройство и многопартийность как факторы, как факторы, нейтрализующие бюрократическую агрессивность аппарата, узурпаторские тенденции бюрократии.

Безусловно, в веберовской концепции «рациональности» есть немало позитивного. Она исходит из необходимости управления в обществе и содержательной структуризации управленческого процесса, осуществление которого неотвратимо требует соблюдения определенных правил, наличия не только специально подготовленных кадров, но и управленческого субъекта и объекта в целом.

Концепция Вебера была в дальнейшем развита такими его последователями, как А. Гоулднер, М. Крозье, С.М. Липсет, М.К. Мертон, Ф. Селзник и др.

В целом поддерживая идеи М. Вебера, они внесли определенные уточнения в его концепцию, но в то же время постепенно стали от неё отходить. В их работах заметен переход к более реалистической модели, представляющей бюрократию как «естественную систему», которая включает наряду с рациональными моментами и иррациональные, наряду с эмоционально-нейтральными и личностные моменты и т.д. Так, Р. Майкелсон, Ф. Селзник, Т. Парсонс применили к анализу понятия «бюрократия» понятия «дисфункция». М.К. Мертоном была подмечена такая наиболее распространенная дисфункция бюрократической организации, как перенесение её функционерами акцента с целей организации на её средства, в результате чего сами средства (иерархизация власти, строгая дисциплина, неукоснительное следование правилам и т.д.) превращаются в самоцель.

В западных теориях бюрократии одним из важнейших является вопрос об узаконивании бюрократической власти. Так, рассматривая проблему видов власти, А. Гоулднер различает два типа бюрократии – представительную (опирающуюся, в частности, на знание и умение) и авторитарную (применяющую для упрочнения своей власти различные санкции). Отмечу также работу американского социолога Ч.Р. Миллса о «властвующей элите» как союзе промышленной, политической и военно-бюрократической элит. Американский ученый Д. Белл, исследуя проблемы бюрократизации, в ряде своих работ писал, в частности, о чиновничьем мире и просвещенных специалистах-интеллектуалах постиндустриального общества.

«Проблемы бюрократии заняли определённое место и в отечественной науке, правда, при этом бюрократия рассматривалась преимущественно с негативных позиций как бюрократизация» 1 . Показательно, что долгие годы в советском обществе господствовала точка зрения, согласно которой бюрократия может быть только при капитализме: в условиях существования частной формы собственности, эксплуатации человека человеком, классовых антагонизмов. Тезис об отсутствии бюрократии при социализме практически не подвергался сомнению. Речь шла лишь об остаточных проявлениях бюрократизма как о стиле, способах управления, присущих лишь отдельным руководителям или некоторым органам исполнительной власти. Это и определили то обстоятельство, что в отечественной литературе серьёзных исследований по данному вопросу не проводилось, разработки, касающиеся проблем бюрократии, не значились в плане научно-исследовательских работ ни одного из ведущих институтов обществоведческого профиля.

Дефицит научных исследований отчасти восполнялся средствами массовой информации. Только под влиянием общественных потребностей, изменений в жизни страны со второй половины 1980-х гг. стали появляться работы экономистов, юристов, историков, философов, социологов и психологов (В.К. Борисов, А.В. Бузгалин, А.И. Колганов, Б.П. Курашвили, Ю.А. Левада, Р.И. Хасбулатов, А.Г. Худокормов и др.), посвященные бюрократизму в условиях советского общества.

1 Павленок П.Д., Руднева М.Я. Социальная работа с лицами и группами девиантного поведения: Учеб. пособие / Отв. ред. П. Д. Павленок. – М.: ИНФРА-М, 2007. – 185 с. – (Высшее образование). С. 33-34:

Бюрократия – это сложное социальное явление, необходимое и неизбежное, продукт развития общества, процесса разделения труда на управляющих и управляемых. Как слой управляющих людей бюрократия призвана осуществлять реализацию не только «общих дел», вытекающих из природы всякого общества. Она выполняет также специфические функции, порожденные противоположностью между правительством (властью) и народными массами. При этом бюрократия не только служит орудием борьбы одних социальных групп против других, но и стремится подчинить действительные потребности общества, задачи, нормы и процедуры нормального его функционирования своим целям, целям самосохранения и укрепления собственных позиций. И, как показывает история, бюрократия при этом демонстрирует поразительную приспособляемость к изменяющимся условиям. Её основными чертами являются:

Отчуждение власти от народа;

Концентрация власти в руках чиновничества, стремящегося ослабить контроль за своей деятельностью или вообще избежать его.

Следовательно, бюрократия – это разновидность организации публичной власти, система социального управления, отчужденная от объекта управления и стоящая над ним.

Функционирование структур публичной власти неизбежно ведет к их бюрократической рациональности, обусловленной специализацией и кооперацией управленческого труда. Бюрократическая рационализация характеризуется определенными свойствами: дифференциацией функций, стандартизацией методов работы, регламентацией действий, безличными правилами; исключением личных соображений из исполнения служебных обязанностей, строгой дисциплиной труда; наконец, многоступенчатой иерархией должностей и успешной карьерой при соблюдении определенных условий.

Увеличение числа управленцев, вызванное, в частности, дроблением управленческих функций, приводит не только к отчуждению чиновников от масс, но и к противопоставлению профессионалов рядовым служащим-управленцам, ко все большему влиянию по линии «сверху вниз» и снижению влияния «снизу вверх».

Бюрократизация во все времена имела и имеет свою национально-государственную специфику, которая обусловлена в первую очередь общественно-экономическим строем, степенью развития демократических традиций в стране, уровнем культуры населения, нравственной зрелостью общества. Бюрократизация общества находится в прямой зависимости от природы государственной власти, конкретного государства, его особенностей, от политического режима в обществе. Последнее особенно важно, поскольку сущность политического режима определяется степенью демократии, предполагающей: народовластие на основе всеобщих выборов; развитое самоуправление народа, находящее выражение, в частности, в сети разветвленных институтов самоуправления; реальные полномочия представительных органов власти; реализацию свободы слова, гласности; право общественности и возможность контроля ею всех сторон деятельности государственных органов, государственного аппарата.

С точки зрения сказанного важна (и возможна) характеристика российской бюрократии, связь которой с советской бюрократией, особенно в первые послереволюционные годы, несомненна.

В России бюрократия развивалась одновременно с централизацией государства и ростом аппарата самодержавия, превратившись в XVIII – XIX вв. в военно-политическую государственную машину. Это была «крепостническая бюрократия». Военно-феодальный, самодержавно-абсолютистский характер государства превращал российскую бюрократию в реакционную силу, придавал ей такие качества, как полнейшая беспринципность и искусное лицемерие, гигантские размеры казнокрадства, антинародный дух, строжайшая иерархия и чинопочитание.

Характерными чертами российской бюрократии были (к сожалению, и остаются сейчас) неудовлетворительная организация дела, приверженность старым методам и схемам управления, стиль работы, базирующийся на различных согласованиях, утверждениях, отписках, порождающих канцелярщину и волокиту. Отечественным бюрократам свойственна чрезмерная осторожность, они избегают даже малейшей ответственности. Особую угрозу представляет хозяйственный бюрократизм, разновидностями которого являются ведомственность и местничество, т.е. отстаивание приоритета той или иной отрасли или территории даже в ущерб общенародным интересам.

Бюрократия может рассматриваться как специфический слой (группа) людей, которых объединяют особые групповые интересы и ценностные ориентации, а также сходство представлений о своем месте и роли в обществе. Данному слою людей свойственны особое самосознание, которому присущи безразличие к социальному смыслу и социальным последствиям собственной деятельности, высокомерное отношение к народу, пренебрежение к демократическим ценностям, чувство социального превосходства, основанное на представлениях об особой значимости своего труда, и т.д.

Сама бюрократическая система управления объективно формирует особый тип личности. Бюрократизированный индивидуум характеризуется специфической психологией верности (бездумной или чаще всего показной) существующим порядкам, ориентацией на соответствие мнениям и требованиям непосредственного окружения.

Для чиновника-бюрократа государственная цель, которую он призван формально реализовывать, превращается в личную цель, в погоню за чинами, в делание карьеры. Именно карьера – ядро бюрократической системы ценностей.

Как уже отмечалось ранее, до середины 1980-х гг. тезис об отсутствии бюрократии при социализме в отечественной литературе разделялся большинством обществоведов. Точнее сказать, такова была официальная точка зрения. Во многом это объяснялось взглядами К. Маркса и В. И. Ленина по данному вопросу. Так, в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» К. Маркс, раскрывая классовые основы бюрократии, сформулировал задачу слома буржуазной государственной машины как первое условие победы социалистической революции, ликвидации основ для произрастания бюрократии в результате создания новой государственной машины, выражающей интересы большинства населения. В. И. Ленин в своих работах «Государство и революция», «Марксизм о государстве» и других, развил эти идеи, обосновал принципы ликвидации бюрократии в ходе социалистической революции. Послеоктябрьские преобразования были нацелены на отстранение от власти старой бюрократии. Однако, как показала жизнь, не допустить бюрократизации государственного аппарата, его роста, возникновения новой бюрократии советской власти не удалось.

Конечно, здесь сказались общее состояние российского общества, уровень его экономического и социального развития, культуры, и особенно политической, профессиональной компетентности, опыте социального управления. Однако самая фундаментальная, ключевая причина сохранения и усиления бюрократизма – природа и характер сложившихся в стране в конце 1920-х гг. общественных отношений, названных в литературе административно-бюрократической системой. Порождаемые ею безынициативность, безответственность, пассивность способствовали воспроизводству и укреплению бюрократии, практически исключали самоуправление как в обществе в целом, так и в основной его ячейке – трудовом коллективе.

В условиях сформировавшейся административно-бюрократической системы государство оказалось противостоящим гражданскому обществу. Вместо ответственности государства перед обществом, вместо его подчиненности и подконтрольности обществу само общество оказалось подчиненным и подконтрольным государству, его многочисленным бюрократическим структурам.

Бюрократизация, попытки тотального контроля центра над всеми экономическими процессами вылились уже с конца 1920-х гг. в централизацию, которая не только не ослабевала в последующие годы, но ещё и усиливалась. Стремление ослабить позиции центра, передать часть полномочий на места при Н. С. Хрущеве, нашедшее свое выражение, в частности, в создании совнархозов, со временем было свернуто.

Развитие административно-бюрократической системы в стране привело к фактическому отстранению Советов от решения важнейших жизненных вопросов. Партийные органы подменили государственные и административно-хозяйственные.

Существовавший до второй половины 80-х гг. XX в. механизм формирования государственных, общественных и хозяйственных органов обусловливал подчиненное положение выборных органов по отношению к органам исполнительным.

На характер и существование политического по своей сути административно-бюрократического режима в стране сильнейшее влияние оказало положение лидеров государства, создание с помощью СМИ ореола их непогрешимости, гениальности, особенно политического чутья и т.д. при отсутствии оппозиции, многопартийности, демократических традиций, при большом сосредоточении власти в одних руках такого лидера политический режим все в большей степени перестраивается в соответствии с его представлениями и желаниями. В связи с этим влияние бюрократии может усиливаться или ослабевать.

Как отмечают многие исследователи, в постсоветской России бюрократия повернулась к населению в основном в негативном обличии. Чиновничий аппарат во много раз превысил аппарат в СССР. Привилегии и защищенность чиновников всех уровней не уменьшились, а несоразмерно возросли. Но главное, бюрократические структуры власти вышли из-под контроля со стороны общества. В результате отсутствия правовых норм чиновничество стало бесконтрольным, оно не боится ответственности и имеет массу уловок, чтобы уйти от реального решения проблем. Попыткам демократизации России препятствуют коррупция чиновничества, расцвет в его среде взяточниства, протекционизма. Это серьезно подрывает веру людей в возможность упорядоченной жизни в российском обществе. В общественном сознании все больше крепнет убежденность, что опасность, исходящая от современного российского чиновничества, не уступает масштабам возможной социальной катастрофе, провоцирует напряженность и конфликты на всех уровнях социальной организации.

Итак, можно сделать вывод, что при всех различиях в определении понятия «бюрократия» социологи едины в одном: главным атрибутом бюрократии является власть, понимаемая как возможность распоряжаться, повелевать людьми, материальными и духовными благами, жестко регламентировать отношения между социальными институтами и группами, монополизировать информационные системы, насаждая тем самым определенные стереотипы сознания и поведения людей.

Похожая информация.

§ 4. Право как особый регулятор общественныхотношений

Глава 6. Природа государства, его понятие, сущность и социальное назначение. § 1. Классовое и общечеловеческое в природегосударства

§ 2. Сущность государства и его понятие

Глава 7. Понятие формы государства: характеристика ее структурных элементов §1. Понятие формы государства

§ 2. Понятие формы правления и ее основные разновидности

§ 3. Нетипичные формы правления

§ 4. Формы политико-территориального(государственного) устройства

§ 5. Политический режим и его разновидности

§ 6. Типология эволюционных форм государства

Глава 8. Исторические типы государства: понятие и подходы к выделению типологических признаков § 1. Понятие исторического типа государства

§2. Цивилизация как способ типологии государства

Глава 9. Функции государства § 1. Понятие функции государства

§ 2. Содержание функций государства: классовоеи общесоциальное

Глава 10. Механизм государства и его основные элементы § 1. Понятие государственного механизма

§ 2. Структура механизма государства

Разделiii. Общество, власть, государство Глава 1. Государство и общество: соотношение понятий* § 1. История идей взаимодействия государства и общества

§ 2. Дуализм государства и общества

Глава 2. Власть и государство* § 1. Понятие власти

§ 2. Власть и политика

§ 3. Основные подходы к пониманию государственной власти

§ 4. Государственная власть: основные особенности и виды*

Глава 3. Политическая система общества: понятие, основные принципы функционирования* § 1. Понятие политической системы общества

§ 2. Политическое и идеологическое многообразие,многопартийность - конституционные принципы функционирования политической системы

Глава 4. Гражданское общество, его экономические и общественно-политические характеристики §1. Понятие гражданского общества

§ 2. Сущность гражданского общества

§ 3. Гражданское общество в современной России

Глава 5. Разделение властей: проблемы теории и истории §1. Становление и развитие теории разделения властей. Античное и средневековое наследие

§ 2.Рациональный характер концепции разделения властей в реформаторско-просветительскую эпоху

§ 3.Модернизация концепции разделения властей в эпоху Великих Западных революций

§4. "Благородный эксперимент":американская модель разделения властей."Федералист": система сдержек и противовесов

Глава 6. Правовое государство: история и современность § 1. Правовое государство: из истории идеи

§ 2. Основные характеристики и принципы правового государства

§ 3. Формирование правового государства в России: проблемы и перспективы

§ 4. Социальное правовое государство

Глава 7. Государство и самоуправление

Глава 8. Бюрократия и власть

Раздел IV. Теория права глава 1. Право и правопонимание §1. К вопросу о происхождении права

Марксистская теория

§2. Сущность, понятие и содержание права

§ 3. Социальная ценность и функции права

§ 4. Право и закон: проблема соотношения

ГлаваIi. Государство, право, экономика § 1. Право и государство

§ 2. Право и экономика. Правовые основы государственного регулирования экономических отношений

Глава 3. Право в системе социального регулирования § 1.Социальное регулирование. Понятие, функции и виды социальных норм

§ 2. Нормативные и ненормативные регуляторы общественных отношений

§ 3.Право в системе социальных норм

§ 3. Виды форм права

Глава 5. Норма права § 1. Понятие и признаки юридической нормы

§ 2. Структура нормы права: логическая, юридическая, социологическая

§ 3. Классификация правовых норм

§ 4. Соотношения нормы права и статьи нормативно-правового акта

Глава 6. Система права § 1. Понятие, функции и основные характеристики системы права

§ 2. Строение системы права

§ 3. Система права и система законодательства

Глава 7. Система законодательства § 1. Понятие и элементы системы законодательства

§ 2. Понятие и виды законов

§ 3. Действие нормативно-правовых актов во времени, в пространстве и по кругу лиц

§ 4. Нормативно-правовые акты Российской Федерации

§ 5. Правотворческий и законотворческий процесс. Основные стадии законотворческой деятельности

§ 6. Систематизация нормативно-правовых актов

Глава 8. Правовые отношения §1. Правоотношения в системе общественных отношений

§ 2. Структура правоотношений

§ 3. Юридические факты и их классификация

Глава 9. Толкование права § 1. Понятие, функции и способы толкования права

§ 2.Неофициальное толкование права

§ 3. Акты толкования права

Глава 10. Реализация права § 1. Действие права

§ 2. Формы реализации права: понятие и виды

§ 3.Применение права как особая форма реализации права

§ 4. Стадии и акты применения права

Глава 11. Правовые презумпции и фикции. Пробелы и коллизии в праве § 1. Правовые презумпции и правовые фикции

§2. Пробелы в праве и способы их восполнения

§3. Коллизии в праве

Глава 12. Право и поведение §1. Основные подходы к пониманию правового поведения

§2. Правомерное поведение: понятие, структура и виды

§ 3.Правонарушение

Правонарушения весьма разнообразны

Глава 13. Юридическая ответственность §1. Понятие социальной ответственности

§2. Понятие и основные признаки юридической ответственности

§ 3. Цели, функции и стадии юридической ответственности

§ 4. Принципы юридической ответственности

§ 5. Основания освобождения от юридической ответственности и наказания

Глава 14. Законность и правопорядок § 1. Понятие правопорядка

§ 2. Структура правопорядка

§3. Понятие и основные идеи законности

§ 4. Содержание, требование, принципы и гарантии законности

Глава 15. Правосознание и правовая культура §1. Понятие и структура правосознания

§2. Виды правового сознания. Правовой нигилизм.

§3. Правовая культура и юридический менталитет

Глава 16. Правовые системы современности § 1. Понятие и структура правовой системы

§2. Классификация правовых систем. Правовые семьи.

Глава 8. Бюрократия и власть

В ХХ в. в политической жизни большинства развитых стран очевидно наметилось сужение сферы самоуправления, явно обозначилось стремление государства так или иначе управлять, определять направленность и динамику развития общественных взаимосвязей, вмешиваясь, тем самым, в достаточно сложные и часто противоречивые процессы саморегуляции и самоорганизации социальных структур, политических и правовых институтов. Различные организации действительно заполонили все общество, проникли в каждую его сферу. «Даже то, что сегодня мы называем самоуправлением, например, муниципальным самоуправлением, самоуправлением общественных объединений, трудовых коллективов и т.д., есть в действительности управление через соответствующую организацию. Сферу властеотношений покидают спонтанность и импровизация…», - пишет Г.В. Мальцев 369 . Более того, этот же автор считает, что современный кризис власти и авторитета является, скорее всего, следствием неудачной «заорганизованности» и «сверхрегуляции» общественных отношений. В современном мире нарушена мера их рационализации. Однако ясно и другое – властные структуры организованного управления были порождены стремлением иметь хорошо продуманные, научно обоснованные средства для достижения общественно-полезных целей. Рационализм, свойственный эпохе Просвещения, прежде всего, был проникнут непоколебимым убеждением в том, что знание, наука, примененные к управлению, хозяйственной сфере неизбежно дадут человечеству все, что ему необходимо для прогрессивного развития. Подобные воззрения исповедывали лидеры европейских революций XVII-XIXвв., эти же воззрения во многом послужили основной развития представлений о целях и задачах государственной власти и управления в ХХ веке.

Именно в устройстве организационной власти, особенностях властных практик в различных странах мира лежат объективные причины возникновения бюрократии как социально-политического явления. Большинство современных отечественных правоведов считают, что бюрократизация – это, прежде всего, «вклад» в современный кризис власти и управления. Бюрократизация, соответственно, есть ничто иное, как внутренний процесс разложения государственной власти, порок политического и правового сознания, действий должностных лиц. Такое мнение соответствует и взглядам К. Маркса, считающего, что бюрократическое перерождение государственного аппарата выражается в том, что «государственные задачи превращаются в канцелярские, или канцелярские задачи – в государственные» 370 . Однако в современной политической и правовой науках сформулированы и иные, не столь критические, концепции бюрократии.

Концепция М. Вебера - В. Вильсона. В начале нашего века выдающийся немецкий ученый Макс Вебер разработал концепцию рациональной бюрократии как основы организации современного типа, которая пришла на смену организации патриархальной (по Веберу - патримониальной). Возникновение бюрократической организации в веберовском смысле слова многие считают таким же важным этапом в развитии человеческой цивилизации, как переход от феодальных отношений к капиталистическим. По его мнению, возникновение бюрократии связано с универсальной тенденцией рационализации общественного развития . Бюрократия – это чистый и высокоразвитый тип господства, а именно легального господства, основанного на праве и законе . «Бюрократическое управление означает господство посредством знания, и в этом состоит специфический рациональный характер» 371 . Обладая такими качествами, как законность и научность, бюрократизм представляет собой респектабельную и солидную модель управления, необходимую и практически неуничтожимую в обществе, идущем по пути рационализации.

Бюрократическая организация пришла на смену системе пат риархальной, средневековой администрации , при которой обычному человеку без денег и связей добиться справедливости зачастую было практически невозможно: сроков рассмотрения дел не существовало, порядок их производства и подведомственность были крайне неопределенны, а главное - во всем господствовали (произвол лиц, решающих вопрос, и непременные спутники этого - взятки, вымогательство, протекция. Исход дела решали не объективные обстоятельства, не правота человека, а его статус, богатство, связи, ловкость, умение задобрить нужную персону.

Патриархальная система имела и свои удобства, поскольку, найдя должный личный контакт с «нужным лицом», проситель мог без формальных проволочек (а часто и вопреки закону) решить свое дело и между ними возникали не холодные деловые, а теплые, порой даже дружеские отношения. Но, разумеется, недостатки такой системы явно.перевешивали.

И вот в качестве альтернативы стала складываться иная, современная форма решения текущих дел, которой (в идеале) присущи их ведение компетентными и бесстрастными исполнителями в полном соответствии с законодательством и установленной процедурой, упорядоченность делопроизводства, свобода от субъективных влияний. Словом, организация современного типа предполагает господство общеобязательных регламентированных процедур, исполнение которых не зависит от того, кто именно и по отношению к кому их выполняет. Все равны перед единым порядком. Унификация становится гарантией против недостатков конкретных людей и возможных злоупотреблений .

По Веберу, основные характеристики бюрократии сводятся к следующим четырем:

бюрократическая юрисдикция четко регламентирована, т.е. зафиксирована нормативным образом;

иерархическая организация бюрократической структуры основана на базе твердо установленных принципов должностной субординации;

вся формальная внутриорганизационная деятельность (распространение информации, принятие решений, приказы и директивы и т. п.) осуществляется в форме письменных документов, подлежащих последующему хранению;

все должностные лица должны быть хорошими специалистами в области администрирования, т. е. быть компетентными не только в сфере своих профессиональных должностных обязанностей (юриста, экономиста, инженера, военного и т.п.), но и в области норм, правил и процедур деятельности бюрократической организации в целом 372 .

В другом случае Вебер определил бюрократию как организацию с пирамидальной структурой власти, использующую силу действия универсальных и безличных правил, чтобы поддержать эту структуру, и уделяющую главное внимание недискреционным аспектам управления.

Разумеется, Вебер не стремился в своих определениях перечислить все черты бюрократии как социального явления. Будучи помимо всего прочего крупнейшим методологом науки, он прекрасно понимал иллюзорность любых претендующих на универсальность определений и обсуждал проблему на уровне так называемых идеальных типов (кстати, это тоже веберовское понятие), выделяя инвариантные, т. е. неизменные, устойчивые и главные, признаки бюрократии. Впрочем, ведущую ее доминанту он зафиксировал предельно четко: бюрократическая организация - наиболее рациональное институционное устройство для решения сложных задач управления в современном обществе, и основа ее рациональности состоит в обезличенности ее функционирования, что дает гарантии от произвола конкретных исполнителей.

В американской административной науке ту же парадигму развивал в конце прошлого века будущий Президент США Вудро Вильсон. Его главный труд по этой проблеме (ставший, как считается, классикой и источником вдохновения для многих поколений американских административистов) - «Изучение администрации» («Study of Administration») - был опубликован в 1887 г. Основные постулаты теории Вильсона - наличие единого управляющего центра в любой системе правления как необходимая предпосылка ее эффективности и ответственности, структурное сходство всех современных правительств, отделение управления от политики, профессионализм служащих, организационная иерархия как условие финансовой и административной эффективности, наличие хорошей администрации как необходимое условие модернизации человеческой цивилизации и достижения благоденствия.

Как видно, Вебер и Вильсон, идя с разных сторон, сформулировали, в сущности, аналогичные концепции. Ведь, по Веберу, бюрократическая организация - технически самая совершенная из всех мыслимых организационных форм. Ее превосходство, проявляющееся в четкости, быстроте, компетентности, преемственности, единстве, субординации, стабильности, относительной дешевизне и, наконец, в безличном характере деятельности, ставит ее настолько же выше всех прочих видов организации, насколько механическое производство выше ручного. Бюрократия для него - это господство профессионализма над некомпетентностью, нормы над произволом, объективности над субъективностью.

Концепция бюрократизации политических партий Р. Михельса. Если

М. Вебер анализировал в основном государственную бюрократию, то его современник Р. Михельс весьма обстоятельно и подробно рассмотрел процессы бюрократизации политических партий, переживавших в начале ХХ в. период организационного рассвета. Большинство людей, полагал Р. Михельс, «обречено на трагическую необходимость подчиняться господству узкого меньшинства и должно удовлетворяться тем, чтобы представлять собой пьедестал для олигархии» 373 .

Концепция бюрократизации политических партий у Р. Михельса представлена в рамках организационной теории, суть которой сводится к тому, что организации создаются усилиями активного меньшинства и в конечном счете для меньшинства . Хотя, политические партии в момент возникновения как правило демонстрируют широкий демократизм, способность к коллективным действиям на основе открыто провозглашаемой идеологии и целей, разделяемых как руководителями, так и рядовыми членами партии, но уже с самого начала, по мнению Михельса, существует техническая потребность в вождях и в опытных партийных функционерах. Последние обладают значительной организационной властью и начинают отождествлять собственные стремления и интересы с деятельностью и целями партии, связывают собственное самоутверждение с повышением политического престижа партии как политической организации.

Партийный аппарат бюрократизируется в силу его неизбежной рационализации. Опытные партийные лидеры достаточно легко пересаживаются в кресло государственных чиновников, вливаются в ряды государственной бюрократии. Под неизменным предлогом улучшения партийной работы создаются новые должности и структурные подразделения, постоянно растет партийный аппарат, который плодит бесчисленное множество решений и указаний. Организационная работа достаточно быстро переходит в руки профессионалов, игнорирующих мнение рядовых членов партии. На этой основе и происходит часто необоснованное возвышение лидеров, их самоизоляция.

Р. Михельс считает, что демократия как таковая в современном мире уже невозможна, так как заинтересованный в ней народ духовно инертен, в принципе не способен самоорганизовываться и самоуправляться. Последнее и используют элитарные меньшинства, утверждая свое лидерство, подавляя интересы большинства. Олигархией называет Михельс власть избранного меньшинства над большинством.

Что и говорить, критике Маркса, несмотря на то, что она опиралась на анализ весьма ограниченного материала (главным образом деятельности прусской бюрократии первой половины XIX в.), не откажешь в глубине и большой обобщающей силе. Негативные черты бюрократии он обозначил точно. Его суждения (правда, в разной степени) применимы и к большинству современных бюрократий.

Однако представляется, что марксов взгляд на проблему имеет принципиальный дефект. Это его идеологизированная односторонность, ограниченность. Как последовательный антигосударственник, Маркс, естественно, не видит ничего хорошего и в современной ему форме государственного управления.

Имперская («азиатская») модель. Теперь о третьей, имперской модели бюрократии. Поскольку эта модель свое наиболее полное воплощение получила в азиатских империях, ее можно также называть «азиатской» или «восточной» и рассмотреть на примере ее классической формы - бюрократии китайской. Вообще, «китайская» модель, несмотря на ее некоторые формальные совпадения с моделью веберовской (прежде всего система экзаменов на возможность получения должности и ступенчатая должностная иерархия), по своим фундаментальным принципам.и целям ей противоположна. Как известно, в древнем и средневековом Китае не существовало, права частной собственности на землю в европейском смысле. Император, Сын небес, был единственным собственником всех земель страны. Подданные же, согласно конфуцианской традиции, считались как бы членами одной большой семьи во главе с императором. Соответственно чиновники были управляющими императорской собственностью. В качестве другой аналогии, имевшей целью придать высшую легитимность существующей системе правления, приравняв ее к космическому мировому порядку, использовался образ императора как полярной (центральной) звезды, а его министров - как окружающих ее звезд и созвездий. Отсюда и задачей бюрократии считалось не служение общественным интересам, а смягчение негативных последствий от действия в принципе неискоренимых пороков людей, дабы обеспечить эффективную власть Сына небес.

Соответственно и вся пресловутая система экзаменов на возможность получения должности чиновника была весьма специфичной и имела в виду всего лишь проверку способности кандидатов эффективно служить императору и, главное, обеспечивать стабиль ность, устойчивость, неизменность системы вне зависимости от меняющихся исторических условий и обстоятельств.

И действительно, стабильность системы власти и управления в Китае была беспрецедентной. Она просуществовала почти без изменений больше двух тысяч лет - вплоть до XX в.

Одним из главных секретов этой уникальной стабильности было то, что чиновничество при всей той гигантской роли, которую оно играло в функционировании системы, не имело возможности осознать себя самостоятельной политической силой и оставалось на положении императорских лакеев. Этому служил тщательно соблюдавшийся принцип атомизации бюрократии : для предотвращения, казалось бы, неизбежного в подобных случаях процесса складывания бюрократической корпорации действовал ряд механизмов разобщения чиновников и их интересов.

К таким механизмам подчинения чиновника не бюрократической структуре власти как таковой, не интересам бюрократической элиты, а лишь милости императора относились:

Отсутствие у чиновников узкой специализации, делавшее возможным их безболезненную взаимозаменяемость подобно однородным частям механизма.

Постоянный избыток кандидатов на должности. «Хитрость» была в том, что сдача экзаменов отнюдь не гарантировала получение должности, а лишь позволяла войти в число претендентов на нее; само же ожидание могло длиться сколь угодно долго, но быть сокращено взяткой, что тоже, впрочем, не гарантировало успех.

Крайняя ограниченность перспектив служебной карьеры (чиновник часто оставался в одной и той же должности весь свой срок службы, тоже часто составлявший лишь несколько лет), что лишало смысла создание столь обычной в других бюрократических системах лестницы личных связей для продвижения наверх.

Личная зависимость всех чиновников от императора.

Жесткие меры против неформальных связей в среде чиновников, дабы предотвратить возникновение в их среде устойчивых коалиций; к числу таких мер относились: неукоснительно действовавший в моральном кодексе китайской бюрократии запрет наличную дружбу, запрещение чиновникам, принадлежавшим к единому семейному клану, служить в одной провинции, запрет на браки с женщинами из числа местных жителей, на приобретение собственности, находящейся под юрисдикцией чиновника (нужно заметить, что эти меры приводили к существенным потерям и снижали эффективность работы административной машины в целом, однако предотвращение любой потенциальной возможности возникновения в чиновничьей среде организованной коалиции считалось безусловным приоритетом).

Финансовая зависимость чиновника не от императорского жалованья (обычно довольно небольшого и далеко не покрывавшего расходы, связанные с получением должности), а от его умения выжать из императорских подданных максимум доходов, том числе и в свою личную пользу, что неизбежно превращало чиновника в очень уязвимого нарушителя законов со всеми вытекающими отсюда последствиями - возможностью держать чиновника «на крючке», страхом разоблачения, неуверенностью даже в ближайшем своем будущем и т. п.; нетрудно себе представить, как жилось людям под властью такого временщика, которого, по сути, сами особенности его статуса вынуждали торопливо, форсированно и жестоко грабить податное население.

Особо тщательный контроль за потенциально более опасной для власти, высшей и средней бюрократией с помощью разветвленной сети секретной полиции (цензоров), практики непосредственной связи императора с низшим эшелоном бюрократии, минуя ее промежуточные уровни, отсутствие должности главы правительства, функции которого исполнял, сам император, лично назначавший всех чиновников.

Другие восточные деспотии сильно уступали Китаю по уровню продуманности и организованности системы бюрократических «приводных ремней». Возможно, поэтому они оказывались гораздо менее стабильными, а Поднебесная являет собой уникальный образец устойчивости политического организма.

Публичной службы как таковой в рамках «восточной» модели не существовало. Вся армия чиновников работала на обеспечение нужд не людей, а центральной власти и своих собственных . Поэтому, хотя некоторые чисто внешние атрибуты и роднят ее с европейской бюрократией нового времени, думается, правильнее характеризовать ее как псевдобюрократию. В русле европейской политической традиции деятельность государственных чиновников еще со времен древнего Рима рассматривалась не только как служение суверену, но и как отправление необходимых для всех слоев общества публично-властных функций .

Российская модель. Что же касается России, то в ней сочетались различные варианты «имперской» модели: до XVIII в. доминировала смесь византийского и татарского вариантов, причем последний использовал в огрубленном виде элементы китайского образца, в частности в сборе налогов. Таким причудливым образом, преломленный через золотоордынскую призму, пришел в Россию китайский образец управления. С другой стороны, с петровскими реформами в эту модель добавились элементы, заимствованные от европейского абсолютизма. Только с XIX в., особенно со второй его половины - со времени реформ Александра II, начали развиваться и элементы модели рациональной бюрократии . Однако в целом «имперская» модель государевой службы все же преобладала вплоть до 1917 г., а в советский период она получила новый мощный импульс 374 .

Обратимся теперь к так называемой «реалистической» трактовке бюрократии, по сути своей, являющейся постепенным дополнением и модернизацией веберовской модели.

Некоторые исследователи считают, что необходимость дополнить веберовско-вильсоновскую концепцию рациональной бюрократии, ее определенная ограниченность были осознаны в годы второй мировой войны и вскоре после нее. Во всяком случае, ставшие серьезными шагами в этом направлении работы Г. Саймона, П. Блау, М. Крозье появились именно в 50-60-е годы. Однако с позиций сегодняшнего дня видно, что на том этапе произошло лишь переформулирование все той же принципиальной теоретической конструкции. Так, если Вебер исходил из ценностно-нейтрального подхода, то позицию Саймона можно назвать фактически ценностной, но лишь в том смысле, что он дополнил теорию формальной организации элементами теории организации неформальной. Иначе говоря, служащий по-прежнему рассматривался лишь как «винтик» административной системы, хотя и обладающий особыми индивидуальными свойствами. Однако свойства эти интересуют Саймона лишь с точки зрения принципиальной возможности повышения эффективности работы организации. Сама же приоритетность эффективности и рациональности как высших организационных ценностей, как и прежде, сомнению не подвергалась.

Другой, во многом действительно альтернативный подход начал формироваться лишь в 70-е годы усилиями Д. Валдо, В. Острома и других авторов, в основном американских. Выражая общий дух того во многом революционного для Запада времени, они подвергли фундаментальной критике претензии доктрины, изображавшей бюрократию высшей, формой решения проблем современной цивилизации. Однако и прежние веберовские концепции не могли быть отброшены ни в серьезной теории, ни тем более в практике. Произошел скорее некий синтез старого и нового подходов.

Нет сомнения, что подход М.Вебера определил целую эпоху в административной науке и практике, стал фундаментальной основой теории управления в индустриальном обществе. Значение его до сих пор далеко не исчерпано. Но вместе с тем, и это неизбежно, он нуждается в дополнении, обогащении другими подходами.

В нашей отечественной науке о государственном управлении происходили в общем сходные процессы, только с некоторым опозданием. После многолетнего явного акцента на формальные, нормативные, информационные аспекты администрирования, а затем обращения к «человеческому фактору» лишь в его сугубо прагматическом, функциональном аспекте в 80-е годы началось рассмотрение управления с позиций более широкого, гуманистического подхода. Вообще с какого-то момента психология в управлении перестала довольствоваться вспомогательной ролью «советника» по эффективному использованию «человеческого материала» и сделала заявку на переосмысление проблем взаимоотношений чело века и организации с позиций общей теории личности.

Крупный современный политолог В. Остром считает, что практическое воплощение в жизнь веберовского идеального типа «полностью развитой бюрократии» способно создать такую бюрократическую машину, в которой профессиональные бюрократы соединятся в цепи, а граждане превратятся в зависимые массы, в беспомощных «дилетантов» при своих политических «хозяевах». Единственной значимой политической реальностью останется бюрократия.

Конечно, сам Вебер отнюдь не приветствовал бы подобный сценарий и тем более не считал бы его целью. Однако потенциально такая опасность в его идеальном типе рациональной бюрократической организации присутствует. И нацистская машина, видимо, была одним из ее воплощений. Более того, и демократические западные государства, и новая российская государственность тоже подвержены опасности бюрократического всевластия.

Таким образом, «реалистическая» трактовка феномена бюрократии - это развивающийся подход, соединяющий основы веберовской модели с критикой ее абсолютизации в качестве универсального образца. База критики двояка - научная и мировоззренческая. Научная критика основана в первую очередь на данных современной социологии и психологии, недвусмысленно свидетельствующих об огромной, порой решающей роли неформальных связей между людьми, а также их чувств, ориентации, установок - обстоятельство, недооцениваемое последователями «чистой» веберовской модели. Мировоззренческая же критика, с одной стороны, основана на гуманистических и общедемократических идеалах, а с другой - во многом воспроизводит марксову концепцию отчуждения человека в системе бюрократических отношений.

В «историко-географическом» плане можно выделить следующие исторические формы бюрократии : восточную традицию с ее многоступенчатой, склонной к произволу и неэффективной администрацией и два варианта традиции западной - континентальную и англо-американскую. Разумеется, это лишь первичное деление, только задающее общие координаты для конкретного страноведческого анализа. Принципиальное же различие двух названных западных подтипов состоит в том, что на Европейском континенте демократизация политической системы произошла намного позже, чем возникла бюрократия, и в целом традиция достаточно разветвленного и обладающего немалыми полномочиями государственного аппарата исполнительной власти сохранилась и была довольно безболезненно инкорпорирована в политические системы демократии. В Америке, же процесс был обратным: государственным идеалом американской революции было самоуправление свободных людей на свободной земле и сильное недоверие к любой исполнительной власти, ассоциировавшейся с колониальной администрацией Британской Короны (оставляем в скобках тот парадокс, что как раз британская администрация была наименее централистской по сравнению с администрацией других европейских стран).

Поэтому бюрократия, возникшая в Америке позже демократии и на ее базе, «по определению» вызывала у граждан подозрения. Конечно, XX век многое изменил в статусе американской бюрократии, приблизив ее к европейским стандартам. И все же самоуправленческая, федералистская традиция настороженности и неприязни к «чиновникам из Вашингтона», стремящимся ограничить право людей самим решать свои дела, сохранилась.

Каково же место российской бюрократии в этой классификации? Можно сказать, что она занимает промежуточное положение между «восточной» и «континентальной» традициями. Сопоставляя ее с бюрократией американской, можно сказать, что они отправлялись от противоположных исходных пунктов. В США это федералистская традиция слабого, существенно ограниченного в своих возможностях и полномочиях правительства, лишь постепенно несколько усиливавшегося: сперва - в начале XIX в. - на базе взглядов и деятельности А. Гамильтона, затем, два десятилетия спустя, - благодаря энергичной административной практике президента Э. Джексона, а уже в нашем столетии - вследствие теории и деятельности В. Вильсона и потом Ф. Рузвельта. В России же, как известно, автократическая традиция отправлялась от понимания государства как царевой вотчины, укрепилась петровско-николаевеким деспотическим абсолютизмом и лишь с середины XIX в. начала медленно, с попятными движениями размягчаться под воздействием либерально-демократических веяний. Однако после 1917 г. авторитаризм возродился в новом облике и только последние годы принесли нам надежду на переход России на демократический путь развития, в частности на реанимацию пусть слабых, преследовавшихся, почти раздавленных, но все же выживших ростков демократии и само управления .

В отличие от бюрократического способа организации управления бюрократизм - это болезнь, причем болезнь общемировая, в той или иной степени распространенная почти во всех странах. По своим масштабам и количеству приносимого человечеству зла она, пожалуй, сравнима с загрязнением окружающей среды.

Однако если продолжить эту аналогию, то можно вспомнить, что загрязнение среды - побочное следствие промышленной революции, т. е. одного из самых прогрессивных событий в мировой истории. Так и.возникновение современной бюрократической системы управления в своем исходном пункте было нацелено на решение весьма важной исторической задачи - преодоление исторически предшествовавшей ей патриархальной системы управления с ее очевидными и существенными пороками, которые с определенного момента стали серьезным тормозом на пути дальнейшего развития, общественных производительных сил.

Более того, без действия бюрократических (в веберовском смысле слова) механизмов современное общество не могло бы, как говорится, и дня прожить. Другое дело, что, как писал Аристотель, любые правильные формы правления имеют тенденцию вырождаться и искажаться, словно отражение в кривом зеркале. Таким кривым зеркалом, искажением рациональной бюрократической организации и является бюрократизм.

В точном смысле слова бюрократизм означает власть «бюро» , т. е. письменного стола, - не народа, даже не конкретного лица, а должностной позиции (места в чиновничьей иерархии). Иначе говоря, вспомогательная функция, призванная служить людям, быть орудием в их руках, приобретает над ними власть. Система рационального отправления дел из инструмента превращается ib самодовлеющую машину.

В социально-политическом плане сущность бюрократизма состоит в отрыве аппарата управления от общества, в результате чего он превращается в самостоятельную силу с собственными эгоистическими интересами, которые он всячески поддерживает и обеспечивает, используя свое положение распорядителя общественными делами. Ведь практических возможностей для реализации своих групповых интересов у аппарата в силу его места в структуре управления обществом, пожалуй, больше, чем у какой-либо иной общественной группы. При этом проблема не сводится к злостному, своекорыстному бюрократизму. Она связана с самой логикой социальной структуры и общественного разделения труда: в любом обществе неизбежно существуют не только общие, но и особые интересы, в частности групповые. И те, кто имеет большие возможности для обеспечения приоритета этих интересов, естественно, их используют.

Отсюда чиновник в принципе не может быть абсолютно бесстрастным исполнителем, как полагал Вебер; он склонен использовать свое положение в собственных интересах. На уровне социально-групповых взаимодействий это выглядит так: аппарат порой стремится навязать обществу свой собственный интерес как интерес якобы всеобщий . Другой объективной основой для перерождения рациональной бюрократии является ее органический антидемократизм. Он возникает из мнимой монополии чиновника на компетентность, оставляющей за «простыми» людьми лишь роль просителей, ходатаев.

И с организационно-технической точки зрения бюрократическая модель управления тоже содержит предпосылки для развития бюрократизма. Во-первых, поскольку первая задача чиновника - обеспечить соблюдение единых, общих для всех формальных правил, то постепенно эта задача превращается в самоцель. Рациональная в своей основе форма приобретает черты бессмысленного ритуала, а содержание подменяется формой. Снижается уровень понимания проблем, возникающих перед аппаратом, перед отдельными его звеньями и служащими. Всю сложность и многообразие реальных общественных дел он стремится втиснуть в рамки набора неких стандартных ситуаций, пытается подогнать действительность под свое ограниченное понимание и приспособить для удобства своего с ней обращения. Очень важен для понимания логики бюрократической машины и небезызвестный «закон Паркинсона», согласно которому бюрократическая организация стремится к расширению своего влияния, к саморазрастанию . При этом отнюдь не наблюдается стремления к повышению собственной ответственности за состояние дел, скорее даже наоборот. Максимизация масштабов и сферы своего контроля при минимизации ответственности - вот бюрократический идеал.Часто бюрократизм отождествляют с волокитой, отписками, канцелярщиной и т. п.

Сказанного, по-видимому, достаточно для общего понимания существа явления. Теперь попытаемся дать его определение. Итак, бюрократизм включает в себя следующие компоненты: в полити ческом плане - чрезмерное разрастание и безответственность ис полнительной власти; в социальном. - отчуждение этой власти от народа; в организационном - канцелярист екая подмена со держания формой; в морально-психологическом - бюрократиче ская деформация сознания.

Основным недостатком чисто институционального подхода к бю­рократии является неспособность адекватно раскрыть сущность и истоки бюрократической власти. Для понимания этого необходимо поместить бюрократию в более широкий социальный и историче­ский контекст и осознать ее роль в масштабных социально-полити­ческих процессах, поскольку именно там лежат, в конечном счете, основы ее власти. Рассмотрим теории бюрократической власти, представленные двумя основными направлениями исторической социологии – веберианским и марксистским. В веберианской со­циологии бюрократия включена в рамки более общих теорий типов господства и роли специальных знаний в индустриальном обществе; бюрократия при этом занимает центральное место в историческом процессе модернизации. Марксистский подход помещает бюрокра­тию в рамки более общей теории классового господства и классо­вой борьбы, рассматривая ее власть как основанную на исполняе­мой ею в классовом обществе функции; эта теория предусматривает возможность индустриального общества, свободного от классовых разделений.

Обе теории сходятся в том, что власть социальных групп и орга­низаций проистекает из той роли, которую они играют в историче­ском процессе, но данные теории по-разному описывают такую роль и сам этот процесс. Они отличаются также своей точкой зрения на проблему власти бюрократии. Веберианская теория отражает точ­ку зрения либеральных, небюрократических элит, которые считают, что расширение бюрократической власти угрожает их ценностям, особенно ценностям личной свободы, и уменьшает возможности творческого действия в экономической сфере и государстве для исключительных личностей. С этих позиций решение проблемы вла­сти бюрократии видится в создании механизмов, обеспечивающих контроль над бюрократией сверху, со стороны небюрократических элит. Марксистская теория отражает точку зрения рабочего класса, который подчинен контролю бюрократии в промышленности и го­сударстве. Согласно этой точке зрения, любой конфликт между бю­рократическими и небюрократическими элитами носит вторичный характер, поскольку те и другие входят в одну и ту же систему клас­сового господства. Решением проблемы власти бюрократии счита­ется здесь преобразование управленческих структур в бесклассо­вом обществе, позволяющее обеспечить демократический контроль снизу.

Веберианская и марксистская теории бюрократии, таким обра­зом, воплощают в себе различные социальные и политические по­зиции, как и различия исторического и социологического анализа. Каждая из этих теорий связана с определенной социальной позици­ей, находящейся вне бюрократии, и соответствующими ей политиче­скими ценностями: в первом случае это либеральный элитизм, во вто­ром – пролетарский социализм. Описание бюрократии в этих теориях подразумевает не только обсуждение социальных структур и исторических процессов, но также и столкновение политических цен­ностей, в особенности относящихся к проблемам капитализма и со­циализма.

1. Введение. Феномен бюрократии

Актуальность, цели и задачи настоящего реферата определены следующими положениями. Явление бюрократии, изученное в свое время Максом Вебером и Рицци, затем Касториадисом (Шолье), Лефором, Туреном, сегодня охотно сравнивают с раковой опухолью, подтачивающей общественный организм и поразившей прежде всего бывшие социалистические страны. Однако уже такие писатели, как Кафка, Чехов и Куртелин, бичевали в своих произведениях представителей бюрократии - администраторов, чиновников, клерков. И действительно, еще до великого перелома, ознаменованного революцией 1917 года, и утверждения модели нового общества за пределами России бюрократия являлась социальным образованием, господство которого опиралось не на происхождение и деньги, а на знание и применение законов, понимание функций и задач институтов и органов власти. Именно бюрократия неизменно представляет собой господствующую силу независимо от конкретной формы власти. Форма меняется, незыблемыми остаются позиции бюрократии, играющей роль относительно автономного фильтра и тормоза политических изменений, порождаемых представительной демократией. Имея в виду эту общественную структуру, Леон Блюм в 1936 году сказал, что Народный фронт мог самое большее стоять у власти, но ни в коем случае не владеть ею. Он понимал, что в условиях представительной и парламентской демократии власть находится в руках бюрократии, которую именуют администрацией.

Технократия - еще один общественный слой, сложившийся на протяжении века и сросшийся в определенной мере с администрацией, - не замедлила образовать новую бюрократическую ветвь. Признанное за нею право на существование также покоится на глобальном, всестороннем знании процесса производства. Она как бы воплощает в себе тот автономный характер этого процесса, который гарантирует безопасность капиталистическим компаниям, делая их неуловимыми по отношению к политической конъюнктуре.

Процесс сращивания двух структур усилился после второй мировой войны. В западных странах, в частности в Великобритании и Франции, была проведена национализация ряда отраслей и промышленных предприятий, многие из которых затем вновь были переданы в руки частного капитала, что повлекло за собой перемещение кадров и сделало иллюзорной освященную теоретиками границу между государственным и частным секторами.

Если на Западе бюрократия обеспечивала независимое от политической и социальной конъюнктуры функционирование системы, что служило препятствием для резких изменений, то в России, напротив, она все больше отождествляла себя с политической властью, которая тем не менее обвиняла ее в тех же грехах, а общественное мнение, нападая на бюрократию, выступало с критикой режима и системы в целом.

Разумеется, планирование народного хозяйства, национализация средств производства, огосударствление многих традиционных видов деятельности (медицина, образование, туризм и т. д.) чрезвычайно расширили сферу деятельности бюрократии в бывшем СССР. Но отнюдь не эта черта составляет специфику бюрократической системы в социалистических странах. На Западе также порой прибегали к использованию советской модели (в частности, к планированию), но при этом расширение государственного сектора принимало здесь другие формы, нежели в СССР. Специфические особенности советской системы не претерпели почти никаких изменений, однако и в Великобритании, и в СССР, и во Франции для изложения проблем, существующих в национализированном секторе, используется одна и та же терминология.

Нередко утверждают, что специфика бюрократической системы в бывшем СССР была обусловлена наличием однопартийной системы. Осуществляя контроль над администрацией, партия якобы кладет конец ее автономии. Этот факт, несомненно, имеет существенное значение. Тем не менее такой взгляд на вещи охватывает лишь часть проблемы. Другая характерная черта бюрократии отчетливо проявилась уже в первый день победоносной русской революции, 27 февраля 1917 года, то есть до того, как власть перешла в руки одной партии. Это проливает свет на одну из особенностей бюрократической системы в момент ее зарождения. Именно в этот день Инициативный комитет Петроградского Совета, стихийно образованный активными участниками революционных событий, внес предложение о расширении своего состава за счет представителей крупных революционных организаций с целью узаконить свое положение. Процедура голосования, в результате которой собрание выборных делегатов одобрило данное предложение, носила демократический характер. Но, передав каждой из заинтересованных организаций (социалистические партии, профсоюзы, кооперативное движение и т. д.) право назначить своих представителей, съезд Петроградского Совета отказался от своих полномочий в пользу общего Бюро этих организаций (представителями от РСДРП(б), например, вместо Шляпникова и Залуцкого стали Каменев и Сталин). В результате утвердилась процедура отказа от власти, которая очень быстро подорвала демократический порядок. Так, число представителей, назначенных (а не избранных) конференциями заводских комитетов, возросло в период с июня по октябрь с четырех до двенадцати процентов; своих представителей назначили бюро профсоюзов, партии большевиков, меньшевиков и эсеров. Позднее данная практика вошла в систему.

2. Исторические корни бюрократизма

Бюрократия - категория историческая, в России она ведет начало от времени оформления абсолютизма. Не всякое лицо, причастное к яправлению, можно назвать бюрократом и не всякие учреждения - бюрократическими. Лица, отправлявшие управленческие функции, известны и во времена Русской Правды - уже тогда существовали вирники и тиуны. В последующие столетия численность их, как и номенклатура отправляемых ими функций, увеличивалась и усложнялась, но ни в XVI, ни в в XVII столетиях бюрократия в России еще не сложилась.

Подобно тому как монархическую форму правления на основании определенных признаков считают абсолютистской (наличие регулярной армии, бюрократии, правильно организованной финансовой системы, определенного уровня развития товарно-денежных отношений, обеспечивавших материально абсолютистский режим), так и форму административного устройства правомерно называть бюрократической только в том случае, если налицо система, совокупность определенных признаков, а не один или несколько из них. Это - зависимость чиновников от монарха, строгая иерархия учреждений и должностных лиц, руководствующихся в своей деятельности уставами и регламентами, единообразие структуры и штатов учреждений и обязанностей должностных лиц, углубление разделения их труда, выражавшееся хотя бы в таком первичном виде, как разграничение гражданской и военной служб, и т. д.

В обобщенном виде отличия в положении государственного аппарата XVII столетия по сравнению с XVIII в. отражены в присягах. В XVII столетии отсутствовал единый текст присяги: в различных учреждениях имелись свои крестоприводные записи для различных категорий должностных лиц. Для подьячих Посольского приказа и Разряда она была не такой, как для подьячих прочих приказов; свои крестоприводные записи были у думных чинов, иностранцев на русской службе, донских казаков и т. д. При Петре же был установлен единый текст присяги, под которой ставили подписи как сенаторы, так и канцелярские служители: «Государственных коллегий в члены, такой; и прочие чины гражданские, и каждый особо»,- как сказано в Генеральном регламенте. Еще более существенно то, что в присягу Генерального регламента введено обязательство, которого нет и не могло быть в крестоприводных записях XVII в., а именно: действовать в соответствии с инструкциями, регламентами и указами.

Бюрократической системе необходима иерархия учреждений. Иерархия учреждений является, пожалуй, единственным признаком, унаследованным бюрократической системой от правительственного механизма предшествующего времени: уже в XVII в. существовали Боярская дума, а также приказы в центре и воеводские избы на местах. Однако это трехчленное деление, особенно в его среднем звене, было лишено единства принципов организации и определения прав и обязанностей. Нормативные акты, определявшие права и обязанности Боярской думы и приказов, отсутствовали. Едва ли не самым ярким примером отсутствия строгой системы в формировании центрального аппарата является множественность принципов определения их компетенции: власть одних приказов распространялась на всю страну (Поместный, Посольско-Пушкарский и др.), другие приказы управляли определенной территорией (Приказ Казанского дворца, Сибирский, Смоленский и др.); впасть некоторых приказов распространялась на ограниченную территорию (чети: Галицкая, Устюжская и др.) или определенные отрасли управления. В структуру государственных учреждений вторгались дворцовые, а также патриаршие приказы.

В XVII в. должностные лица, как и правительственные учреждения, не располагали документами, определявшими их права и обязанности. Мы не знаем прав и обязанностей боярина, чем от них отличались права и обязанности окольничего, равно как и отличий подьячего второй статьи от подьячего третьей. В реальной жизни эти различия современники умели уловить, но эти различия не были закреплены законодательно, основывались на обычном праве. Только при абсолютной монархии должностные лица и учреждения от самых высоких правительственных инстанций до самых низких были наделены инструкциями и регламентами.

В XVII, как и в первой четверти XVIII в., правительственные учреждения и персонал, их обслуживавший, делились на два уровня: высший, правящий, и низший, исполнительский. Роль высшего уровня в XVIII в. выполняла правящая бюрократия, заседавшая в Сенате. Она существенно отличалась от правящей верхушки XVII в., заседавшей в Боярской думе. При комплектовании последней руководствовались принципом породы кандидатов и родства с царской фамилией - отец и братья супруги царя возводились в думные чины. В думу посылал своих представителей ограниченный круг аристократических фамилий, причем думный чин за немногими исключениями являлся пожизненным. Боярина царь мог назначить воеводой какого-нибудь уезда, поставить во главе приказа или, наконец, отправить выполнять какое-либо поручение за рубеж. Такой боярин, не участвуя в заседаниях Думы, не утрачивал своего чина. Случаев, подобного тому, что произошел с князем и боярином В. В. Голицыным, фаворитом царевны Софьи, оказавшимся в ссылке и лишившимся не только чина, но и земельных владений, в XVII в. было немного.

Думные чины, особенно бояре и окольничие, пользовались значительной экономической независимостью от верховной власти - они обеспечивались землей и крестьянами. В 1678 г. 45 бояр, 27 окольничих, 19 думных дворян и 8 думных дьяков владели 11% дворов, принадлежавших всем светским феодалам России. Из бояр князь Н. И. Одоевский владел 1397 дворами, князь Я. Н. Одоевский и того больше -1989 дворами, князь И. А. Воротынский - 4609 дворами! Безбедную жизнь этим и им подобным боярам и окольничим обеспечивали тысячи крепостных крестьян, снабжавших барина необходимыми жизненными ресурсами, независимо от того, какие обязанности он выполнял и где находился - в столице или за ее пределами.

Другое дело Сенат и сенаторы. При назначении сенатором (как, впрочем, и на другие должности) царь руководствовался иным принципом - служебной годностью. Если боярский отпрыск с привычной последовательностью преодолевал ступени служебной лестницы и в конечном счете достигал самого высокого чина, приходя на смену отцу, то права стать сенатором добивались лица, обладавшие личными достоинствами; заслуги же предков во внимание не принимались. Выше всего ценились ум, служебное рвение, образование и т. д. Новые критерии служебной годности порождали новых людей в верхнем слое правительственного механизма. Это была новая знать, начинавшая свою родословную вельмож со времени Петра, целиком обязанная своей карьерой царю.

Но сенатора от боярина отличала еще одна особенность: боярин - чин, сенатор - должность. Лицо, по каким-либо причинам выбывшее из состава Сената, утрачивало звание сенатора. Следовательно, налицо большая зависимость сенатора от верховной власти. Эта зависимость правящей бюрократии от царской власти в еще большей мере прослеживается в экономической области. Если в XVII в. благополучие вельмож обеспечивалось их собственными крепостными крестьянами, то в XVIII в. сенаторы, как и прочие чиновники, получали денежное жалованье. Прекращение службы влекло за собой прекращение выдачи жалованья; перекещение по службе, связанное с понижением или повышением, также отражалось на размере жалованья.

Для бюрократической системы управления характерны одинаковые структура и штаты местных и центральных учреждений. Этого нельзя сказать ни о Боярской думе, ни о приказах. Историк может установить, чем занимались тот или иной приказ и даже Боярская дума, только эмпирическим путем, то есть изучением их деятельности: следы деятельности этих учреждений, отраженные в документах, позволяют установить их компетенцию.

Лишь в петровское время все учреждения были обеспечены инструкциями, регламентами и штатами. Создается внешне стройная система управления, которую современники уподобляли часовому механизму. Как в нем все винтики и колесики находятся во взаимодействии, выполняя определенную нагрузку, так в государственном устройстве - четкая система соподчиненности учреждений и разделения функций.

Унификация и регламентирование вели к специализации чиновничества и дроблению обязанностей должностных лиц. Главным показателем роста разделения труда является отграничение военной службы от гражданской. В XVII в. военная и гражданская служба совмещались в одном лице. Считалось, что познаний и опыта боярина вполне достаточно, чтобы с одинаковым успехом справляться с военными, дипломатическими и административными функциями. Так, В. В. Голицын, опытный дипломат, но лишенный способностей военачальника, все же был поставлен во главе войск, участвовавших в двух неудачных Крымских походах. Ратный человек XVII в. на склоне своей военной службы, считая, что он уже исчерпал силы на этом поприще, обращался с просьбой к царю перевести на службу гражданскую, чтобы «покормиться» в должности воеводы, нисколько не сомневаясь, что его опыта и познаний достанет для управления уездом.

Регулярная армия, созданная при Петре, была рассчитана на обслуживание ее иерархией военной бюрократии - профессионально подготовленным офицерским корпусом. Военная служба если и совмещалась с иной, то только с дипломатической, но такое совмещение определялось их естественной взаимосвязью.

К проявлениям роста специализации относится дробление должностей, наблюдавшееся во всех подразделениях бюрократической системы. Вместо главы приказа, фактически распоряжавшегося его деятельностью, создаются коллегии со своей иерархией должностных лиц: президент, вице-президент, советники и асессоры. Еще более дробное разделение труда в низшем эшелоне; появляются ранее не существовавшие должности исполнителей распоряжений верхушки бюрократии - протоколисты, актуариусы, секретари и пр.

Численность бюрократии к концу царствования Петра если и увеличилась, то незначительно. Это объяснялось перераспределением должностных лиц между сферами управления и совершенствованием всей системы государственного управления. Так, если в Боярской думе к концу столетия насчитыыалось чуть более 100 членов, то в Сенате заседало девять человек. Присутствие коллегии состояло из десяти членов вместо двух-трех в приказах. Зато приказов в конце столетия было 44, а коллегий и равных с ними учреждений - двенадцать. Нивелировка произошла и в областной администрации: при Петре на местах возникли не существовавшие в XVII в. губернские и провинциальные учреждения, а вместе с ними и их штаты.

Однако сама по себе численность должностных лиц не может служить главным признаком бюрократической сути управленческого аппарата. Количество людей, занятых в управлении, важно лишь в том отношении, что минимум их должен обеспечить действие бюрократической системы. Количественный показатель в бюрократической системе имеет такое же значение, как численность населения в общественном разделении труда,- для этого тоже необходим минимум лиц, участвующих в производстве. Лишь после возникновения бюрократии начинается ее расширенное воспроизводство.

Особое место в формировании бюрократии принадлежит Табели о рангах 1722 года. Отдельные положения этого нормативного акта действовали задолго до ее обнародования. Так, при подборе соратников Петр руководствовался не породой, а принципом служебной годности. Появление в окружении царяятаких выдающихся сподвижников из лиц далеко не родовитых, как Меншиков, Шафиров, Ягужинский и др., относится к концу XVII - наччлу XVIII века. Равным образом такие должности, как канцлер и вице-канцлер, тоже появились в обиходе ранее 1722 г.- сразу же после Полтавской виктории.

Значение Табели о рангах состоит в том, что она привела в систему и унифицировала все чины империи на всех трех поприщах государственной службы: сухопутной, военно-морской и гражданской - от прапорщика на военной и коллежского регистратора на гражданской до генерал-адмирала, фельдмаршала и канцлера.

Табель обязывала всех служить и объявила службу единственным источником получения соответствующего ранга и его последующего повышения: «Мы для того никому какого ранга не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут и за оные характеры не получат». Все 14 рангов, составляющих Табель, являлись ступенями служебной иерархии, по которым при надлежащем рвении и способностях мог продвигаться чиновник в любой отрасли службы.

Табель о рангах открывала доступ в ряды дворянства лицам «подлого» происхождения: дослужившиеся до первого офицерского чина ев военной службе и VIII ранга на гражданской получали наследственное дворянство и все проистекавшие из этого привилегии. Происходило обюрокрачивание дворянства и одворянивание бюрократии.

В годы административных реформ Петра 1 сложился новый механизм управления страной. От предшествующего его отличали два признака: рационалистическое начало и начало бюрократическое. Рационализм проявлялся в четком разграничении прав и обязанностей между центральными учреждениями. В основу разграничения был положен отраслевой принцип. В результате была создана стройная система органов управления, компетенция которых распространялась на всю страну.

Приказная система, практически лишенная системности, была заменена коллегиальной. Бюрократическое начало выражалось в создании иерархии единообразных учреждений, руководствовавшихся в своей деятельности регламентами, инструкциями и наставлениями. Регламентации подвергалась не только работа учреждений, но и каждый шаг должностного лица, Регламентировано было и движение бумаг, документов.

Царь в оформившейся абсолютистской системе пользовался неограниченной властью. Вся чиновная рать от копииста до вельможи находилась в зависимости от монарха. Эту зависимость по сравнению с предшествующим временем усиливали перевод чиновников с натурального на денежное содержание и введение нового критерия служебной годности. В то же время эта рать приобрела большую, чем раньше, самостоятельность, в силу тех самых регламентов, уставов и наставлений, которые с таким усердием разрабатывал Петр. Бюрократия находилась в зависимости от царя, но и царь испытывал огромное влияние бюрократии, поскольку она должна была выполняяь его волю, очерченную указами.

Контроль за деятельностью государственного аппарата должен был свести независимость государственного механизма до минимума. Дляядостижения этой цели, оказавшейся эфемерной, Петр создал два института контроля - фискальную службу и прокуратуру. Делали они общее дело - контролировали бюрократический аппарат, но разными средствами: прокурорский надзор осуществлялся в стенах канцелярий, фискальный - преимущественно за их пределами. Отличие, далее, состояло и в формах комплектования институтов: если прокуратура являлась полностью бюрократическим учреждением, вакансии в котором заполнялись назначенными царем чиновниками, то в низшем звене фискального надзора иногда прослеживается выборное начало, когда речь шла о фискалах от посадского населения. Контролирующие функции имели ограниченное значение. Иначе и не могло быть в государстве с монархическим строем, где не народ, а бюрократия правила и себя же контролировала.

Новая система управления яялялась шагом вперед в государственном строительстве: она заменила архаичную приказную систему, являясь одним из важнейших элементов европеизации России, и, наконец, в условиях феодального правопорядка положила начало законности.

Давая общую положительную оценку административным новшествам, не следует забывать и об их негативных сторонах. Так, унификация управления уничтожала особенности организации власти на окраинах государства (Дон) и игнорировала специфику управления территориями, населенными нерусскими народами. Пример из другой сферы: при Петре личностное начало приобрело импульсы для своего развития, и в то же время крепостнический режим безжалостно подавлял это же личностное начало у многомиллионной массы крестьян.

Столь же неоднозначной должна быть оценка складывавшейся при Петре бюрократии. Без бюрократии не могло существовать ни одно государство нового времени, какую бы форму правления оно ни имело. Наличие бюрократии, как о том свидетельствует исторический опыт России XVIII в., даже в годы безвременья, когда трон занимали серые личности, лишенные инициативы и способностей к государственной деятельности, позволяло стране в силу инерции двигаться вперед, правда, медленнее, без прежнего блеска, но в ранее заданном направлении.

Существование бюрократии еще не означало абсолютного зла. Весь вопрос - в какой мере бюрократии удалось обособитьсяяот остального общества, обрести независимость от него и в какой мере ее деятельность подвергалась контролю со стороны общества. Отдадим должное Петру Великому - он понимал наличие изъянов, присущих бюрократии, и пытался преодолеть их, однако пользовалсяясредствами, которые не могли принести ожидаемого эффекта: бюрократию он контролировал бюрократическими же средствами.

Традиционно при анализе и оценке государственного управления в нем обнаруживается и отмечается наличие бюрократизма. Проявления последнего стали чуть ли не национальной чертой российского государственного аппарата. О бюрократизме николаевской России резко писал маркиз А. де Кюстин (1839 г.) . Позднее, в послереформенный период (1882 г.) Р.А. Фадеев констатирует, что "историческое развитие, выразившееся у каждого европейского народа разнообразными формами общественного устройства, поглощено в России единственною и исключительною формою - развитием бюрократической опеки до крайнего предела, т.е. механическим отношением правительства к текущей народной жизни и наоборот". В 1905 году Л.А. Тихомиров назвал предшествовавший сорокалетний период "бюрократической узурпацией" и подчеркнул, что "при безмерном количестве "дел" всепроникающего бюрократического строя, упраздняющего самостоятельную работу граждан и нации, сознательное участие во всех этих миллионах дел фактически совершенно невозможно. В действительности, верховная власть не может ни знать, ни обсудить, ни проверить почти ничего. Поэтому ее управительная роль делается лишь кажущейся. Поглощенная же лично в эти миллионы мелких управительных дел, она не имеет возможности их контролировать. В результате - единственной действительной властью страны является канцелярия.

Буквально через несколько лет после Октябрьской революции ее инициатор и руководитель В.И. Ленин начал с тревогой и болью говорить о всепроникающем бюрократизме в партийном и советском аппарате и в конце своей жизни пришел к выводу, что если что и погубит социализм, так это бюрократизм. Весь период социализма до 1991 года мы "мягко" обозначили периодом авторитарного бюрократизма. Не прошло и нескольких лет демократической России, как вновь все ощущают и говорят о том, что сегодняшний государственный аппарат погружен в бюрократизм.

3. Социально-экономический портрет бюрократии

И сегодня ответственность и самостоятельность различных политических, общественных и хозяйственных организаций оказались урезанными, поскольку право принимать решения перешло к руководителям, заседающим в комитетах и назначенным руководящим органом другой организации. Безусловно, законно и демократично, когда, например, в больнице не только врачи и администрация обладают правом принятия решений в случае возникновения конфликтных ситуаций; безусловно, разумно, когда городские власти и профсоюзы располагают возможностью осуществлять контроль (в Квебеке даже больные имеют в контролирующем органе своего представителя). Но когда конфликты между этими инстанциями приводят к тому, что дело не двигается с места, то налицо негативные стороны сложившейся практики.

Когда единственная партия контролирует одновременно, как в бывшем СССР, и руководящий орган какой-либо организации, и саму организацию, это приводит лишь к единообразию речей и душит плодотворную деятельность, поскольку решения принимаются в другом месте. В результате энергия людей расходуется на конкурентную борьбу внутри партии за продвижение по служебной лестнице, что является единственным реальным стимулом. Произошло определенное смещение понятий: ответственность того или иного руководителя тем меньше, чем дальше он находится от центра, принимающего решения. Но возможен и обратный вариант, когда оторванный от центра орган под давлением снизу (скажем, своих избирателей) начинает действовать, если можно так выразиться, вопреки самому себе. Такая ситуация уже наблюдается в некоторых Советах и на отдельных предприятиях. Этот процесс будет углубляться с ростом конкуренции в результате проведения реальных выборов и создания альтернативных ассоциаций и групп.

Сегодня охотно вспоминают о том, что еще в 1920 году Ленин и Троцкий клеймили советскую бюрократию, забывая о двух существенных моментах. Во-первых, они сами способствовали укреплению ее позиций, поставив под контроль партии деятельность всех советских учреждений, объявив другие партии вне закона, а затем подчинив партии и государство. Во-вторых, революция породила новую категорию бюрократов, так называемых аппаратчиков, выходцев из народа, лишь недавно перебравшихся в город; они вытеснили бюрократов и спецов старого режима, менее склонных работать на благо социальной революции. Вполне естественно, что новые аппаратчики служили режиму верой и правдой, поскольку были ему обязаны всем: социальным положением, ответственными постами, новыми источниками доходов и т. д., - но при этом они, как правило, обладали необходимыми знаниями. По-видимому, сегодня, в 90-е годы, мы являемся свидетелями важных преобразований. Осуществляется освобождение администрации от засилия аппаратчиков; и это труд, который взяло на себя более образованное, а потому и более открытое, более демократичное поколение, которое, однако, остается скованным системой, где большинство граждан являются одновременно и гражданами и бюрократами.

Сама по себе бюрократия не является злом. Она может способствовать сохранению социально-культурного облика различных групп населения. Но это возможно лишь при том условии, что она будет соблюдать демократические принципы и передаст власть своему представителю, избрание которого обеспечит ему необходимые полномочия. Это возможно также при том условии, что избранный руководитель может быть переизбран или смещен как по воле низов, так и по решению высшей государственной власти. Отмирание этатизма в обществе, состоящем из различных слоев, может происходить поэтапно. Сегодня путь географического разукрупнения и децентрализации является наиболее действенным. Конкретный опыт Запада (в частности, закон Деффера во Франции) открывает на этом пути широкие перспективы.

Действительная тайна бюрократии заключена в том, что она является собственнической корпорацией.

Мы долго держались мнения, будто бюрократия нами только управляет, но делает это плохо, неэффективно. Фактически же она нас - всех живущих в обществе и занятых какой-либо деятельностью - присваивает и делает это по-своему хорошо, мастерски, даже виртуозно. Образ бюрократа ассоциировался у нас с некой казенной маской, под которой лениво шевелится обрюзгшее человеческое существо, ко всему равнодушное, готовое утопить в беспросветной казуистике любое живое начинание. Да, такая маска у него есть, таким он часто является нам, но, в сущности, он - ловкий, изворотливый, умелый предприниматель, энергично занятый своим бизнесом с помощью особых средств и во имя особого рода «прибыли».

Как известно, общество живет универсальными взаимодействиями и людей, и вещей; бюрократия живет присвоением этих взаимодействий - и тоже универсальным, получая от этого свои главные удовольствия. А наша бюрократия получила вместе с государством неограниченный доступ к управлению экономикой и культурой, проникнув буквально во все сферы человеческой жизнедеятельности. В результате такого «огосударствления» до 1985 года (когда началась перестройка) в обществе нельзя было найти места, где бы ни хозяйничала бюрократия.

Известно - нельзя жить в обществе и быть от него свободным. Находясь на работе или дома, в дороге на работу и обратно, просто переходя улицу, заняв очередь в магазине, у билетной кассы на вокзале, ожидая автобуса, зайдя в обувную мастерскую, сидя на собрании, танцуя в клубе, возможно, даже ужиная в ресторане, стараясь попасть в гостиницу во время командировки или вольной поездки, обратясь к врачу или, не дай бог, лежа в больнице и т.п.- повсюду мы так или иначе замечали, что всегда и везде, за редким исключением, способным осчастливить, нас кто-то употреблял в каких-то своих целях, каждый раз что-то соображая про себя. И только в этой узкой связи, лишь в качестве частично используемых объектов неких посторонних интересов, а вовсе не сами по себе мы заслуживали некоторого попутного внимания.

Итак, каким путем и что же именно присваивает бюрократия, в чем выражаются ее доходы?

Бюрократия складывается на поприще управления и поэтому возделывает это специфическое нематериальное «поле». В соответствии с природой управления объектом присвоения тут выступают не вещи или люди как таковые, а сами бесчисленные соединения между ними, абсолютно необходимые для того, чтобы шла жизнь. В бюрократическую собственность, таким образом, попадает вся общественная связь, которую аппарат способен охватить. Сообщество бюрократов захватывает не натуральные продукты какого-нибудь специализированного труда как таковые, а функцию распоряжения ими, их монопольного распределения между людьми, то есть условия и возможность их фактического использования. Можно сказать, что бюрократия овладевает функциональным смыслом общественного продукта (тем, для чего он вообще существует) и доступом к нему человека. Она овладевает также средствами общения между самими людьми, например производителями и потребителями. Объектом корпоративной собственности бюрократии становится сам общественный процесс, сюда же попадают главные уровни и функции человеческой деятельности, отчужденные у большинства народа с помощью распорядительной власти, сумевшей уйти из-под демократического контроля.

Прежде чем суметь присвоить общественный процесс, надо иметь в своем распоряжении средство такого присвоения. Средство возникло давно, это - государство и его исполнительный аппарат, населенный целой армией чиновников. В последнее время мы часто обращаемся к характеристикам бюрократии, данным Марксом еще в молодые годы. Среди определений, которые можно найти у этого автора, есть одно очень важное: «Бюрократия имеет в своем обладании государство, спиритуалистическую сущность общества: это есть ее частная собственность». (Термин «спиритуалистическая» от латинского «духовный» и здесь, видимо, означает «не материальная», то есть «не вещественная».) Чиновник, монопольно владеющий государственной структурой и ее властными функциями, становится бюрократом-собственником. Именно он раздувает роль государства в обществе до чудовищных масштабов, преследует демократические институты, доводя дело до «огосударствления» всего социума и расширяя таким путем размеры своего владения.

При «огосударствлении» не государство входит в общество, а общество как бы вбирается, ассимилируется государством. Государственный аппарат управления стремится охватить и плотно облечь все подробности общественных процессов по схеме: «государство на каждому шагу». Например, контролируя все шаги экономики, бюрократический аппарат «сверху», приказным порядком до сих пор определял: кому, что и когда производить; кому, что и по какой цене поставлять; кому, сколько и за что платить, вплоть до каждой операции труда; сколько кому выделить средств и сколько забрать; какую технику и технологию в каждом случае применить и т. д. и т. п. Поскольку в большом народном хозяйстве миллионы операций и миллиарды взаимосвязей,- разве все учтешь и перечислишь! Но тысячерукий податель народу его же собственного достояния пытается. Скажем, каждому из 25 млн. изделий, производимых в стране, он произвольно назначает цену, по каждому определяет расход материалов и энергии. Им движет своеобразная жажда наживы - стремление путем всеприсутствия «снять» с каждого клочка общественной практики благоприятную информацию о своей роли во всех достижениях, сформировав такие свидетельства в показатели групповых и индивидуальных заслуг у руля управления. То же самое бюрократия проделывала и в сфере культуры, вторгаясь чуть ли не на каждую страницу литературных рукописей, в каждую сцену спектаклей, каждый кадр кинофильмов, требуя всякий раз своего дохода - воспевать ее успехи надо было и литературно, и живописно, и музыкально, и кинематографически. Не избежала этой рабской доли и наука, особенно гуманитарная.

Хотя существование бюрократизма отмечалось почти всеми мыслящими людьми, да и постоянно критически оценивалось "верховной" властью, оно исследовано весьма слабо. Можно выделить три подхода к характеристике бюрократизма.

Наиболее распространенный подход состоит в том, что бюрократизм описывается по таким аспектам:

Это деформация сознания, наступающая под влиянием работы в аппарате управления, ведущая к тому, что у соответствующей категории лиц возникает особое функциональное сознание, "корпоративная" этика и психология;

Это низведение бюрократических проявлений до низового исполнительского уровня, где, мол, маленькие "чиновники" творят свой произвол над зависимыми или обращающимися к ним людьми ("простыми" гражданами);

Это господство канцелярии, торжество формалистики, заседательство и бумаготворчество, превалирование буквы инструкции, приказа над сущностью дела.

Все фиксируемые здесь черты отражают, разумеется, бюрократизм, схватывают его внешние, видимые очертания, но вряд ли можно считать достаточной социально-психологическую характеристику бюрократизма. Точнее, наверное, будет сказать, что бюрократизм представляет собой определенный социальный (общественный) институт, который создается, поддерживается и воспроизводится какой-то системой взаимосвязей в организационных структурах, причем часто независимо от побуждений и настроений людей, вовлеченных в его механизмы. Кстати, он имеет место не только в государственном аппарате, но и в общественных объединениях, крупных структурах бизнеса, информации, образования, науки и т.д.

Второй подход сформулирован Максом Вебером, который высказал положение о том, что "один из конституционных компонентов современного капиталистического духа, и не только его, но и всей современной культуры, - рациональное жизненное поведение на основе идеи профессионального призвания, и исходя из него признал бюрократию самым чистым типом легального господства. Следуя такой трактовке, в одной из новейших американских публикаций по менеджменту бюрократия определяется как тип организации, для которой характерно специализированное распределение труда, четкая управленческая иерархия, правила и стандарты, показатели и оценки работы, принципы найма, основывающиеся на компетенции работника. В веберовской идее бюрократия была отождествлена с рационализацией, т.е. с упорядочением, систематизацией и измеряемостью общественных процессов и, в частности, управленческих проявлений. Понятие бюрократии приобрело позитивный смысл, чем была внесена двузначность в мышление. Возникла необходимость каждый раз объяснять, что не имеется в виду, когда пишется данное слово. Между тем в русском языке понятие "бюрократизм" до сих пор сохраняет негативный, критический оттенок.

Третий и, как мне кажется, наиболее точный (с большими аналитическими возможностями) подход был обозначен К. Марксом в работе "К критике гегелевской философии права". Напомним некоторые его выражения:

-"бюрократия" есть "государственный формализм" гражданского общества;

Бюрократия составляет, следовательно, особое, замкнутое, общество в государстве;

Бюрократия есть мнимое государство наряду с реальным государством, она есть спиритуализм государства. Схвачено главное: связь бюрократии с властью, бюрократия как особый способ осуществления власти.

Бюрократия (бюрократизм как производное явление) представляет собой такую форму осуществления власти (прежде всего государственной), при которой имеет место подмена общей воли организации (общества, граждан) волей группы лиц. Причем не легитимное опосредование общего в частном, которое происходит путем выборов, официального поручительства, управомочивания доверенности и т.д., что не только допустимо, но и необходимо в сложных социальных структурах, а субъективистское, произвольное, часто противозаконное изменение форм и методов ведения тех или иных дел.

Такая подмена инициируется многими причинами: нерациональным построением государственного аппарата, в котором немало дублирующих, параллельных структур; отсутствием или слабым правовым регулированием процессов властеотношений и управления с точки зрения как материальных, так и процессуальных норм; низким уровнем контроля за соблюдением установленных процедур; недостаточной профессиональной подготовкой политических деятелей и государственных служащих. Но главная причина носит субъективный характер и обусловлена благоприятными возможностями власти в реализации некоторых запросов людей.

В нашем общественном сознании давно существует некий "договор умолчания" о том, что же дает человеку обладание властью, хотя бы небольшой, и почему немалое число людей "весьма активно нацелены на завоевание власти". А того, кто вкус власти хорошо распробовал, даже силой от нее не оторвешь. Готовы сто раз в кого угодно перевоплотиться, лишь бы сохранить хоть какой-то объем власти. Вот эта-то жажда власти и выступает основным источником бюрократизма. Она имеет, конечно, волевое начало, в чем можно согласиться с А. Шопенгауэром и Ф. Ницше, но само это волевое начало основано на том, что власть позволяет легче, быстрее и на более высоком уровне удовлетворять материальные и социальные потребности, порой, но редко, и духовные, а иногда и интимные. Власть способна мгновенно решать личностные проблемы, на которые в иной ситуации человек тратит десятилетия упорнейшего труда. И пора, видимо, перестать наивно трактовать нацеленность на власть как озабоченность благосостоянием общества.

Реалии истории и современности убедительно показывают, что при бюрократизме идет не только подмена воли, но и подмена интересов и целей. Отсюда таинство власти, ее канонизированные образы, культ руководителя, особенно первого, возвеличение формы (слова, буквы), мессианское мышление чуть ли не каждого "начальника", замкнутость, создание скрытого (тайного) аппарата, верноподданность окружения, непостижимые механизмы подбора кадров и многое-многое другое, неплохо описанное в научной и художественной литературе. В общем, говоря кратко, бюрократизм приводит к тому, что в результате подмены групповые интересы, цели и воля начинают выдаваться за общие и получать от последних как бы освящение. Власти предержащие в таких случаях делают вид, что они действуют от имени и по. поручению всех и что они ни говорят и ни вершат, то все якобы во благо всех, по их представлению и желанию, для их пользы и развития, хотя последние, то есть все (общее), имеют по соответствующим вопросам иное, часто прямо противоположное мнение. Остальное же, о чем много пишут, - канцелярщина, волокита, формализм, чинопочитание, многоначалие, многописание и т.д. и т.п., - есть не что иное, как атрибутика бюрократизма, его оформление, сокрытие за "внешним" сути "внутреннего" - использование власти ради личной корысти.

Любопытные аспекты бюрократии раскрывает исторический анализ борьбы с бюрократизмом. Традиционно те, кто находился и находится за пределами власти и с вожделением смотрит на нее, с удовольствием разоблачают и критикуют бюрократические извращения в формировании и реализации власти. Особенно упражнялись здесь "вольнолюбивые" интеллигенты. Практически каждый уважающий себя оппозиционер считал своим долгом обвинять существующую власть в бюрократизме. Так поступали в свое время кадеты, эсеры, социал-демократы. Позже партийные комитеты вскрывали и преодолевали бюрократизм государственных органов, затем (после возникновения) демократы боролись с партийным бюрократизмом. И теперь, кто в оппозиции или без власти, тот против бюрократии. Но стоит только тем же самым лицам, партиям, движениям прийти к власти, овладеть государственным аппаратом, как они тут же воспроизводят бюрократию, причем не меньшую, чем свергнутая. Получается, что объекты и субъекты критики бюрократизма меняются местами, создавая в общественном мнении впечатление борьбы с бюрократизмом. А он, как птица Феникс, воссоздается то в одной, то в другой формации, то в одном, то в другом типе государства, не в одной, так в другой структуре. И мало кто из исследователей проблемы бюрократизма пытается осмыслить его на широком историческом фоне, объективно его оценить и увидеть реальные истоки его многовекового существования.

4. Заключение

В результате выполненного нами реферативного исследования мы можем сделать следующие выводы и заключение. Притворно хлопоча над расползающимися частями беспозвоночного социального тела, бюрократия на деле только тем и занята, что сама разъединяет, атомизирует его элементы; выхватив из него свою долю, она с великим трудом пытается «сшить» остатки белыми нитками директивного плана и объявить себя великим интегратором.

Словом, суть заключается в том, что не государство говорит на языке управляемого объекта, а управляемый объект, лишенный своего голоса, вынужден изъясняться на языке бюрократического аппарата и его интересов. Бюрократия превращает общество в казенный дом, в котором свободная самодеятельность населения замещается административным уставом.

Общество, «встроенное» в государство, естественно перенимает от него специфическую композиционно-отношенческую структуру, сотканную из множества иерархически взаимосвязанных мест. Отличительной особенностью этих мест является их безраздельная принадлежность государству. Здесь можно быть министром или рабочим, вахтером или инженером, инженером-конструктором или инженером-технологом, художником или ученым, пожарником или учителем - кем угодно, но при огромном профессиональном разнообразии все как один являются служащими у государства и в этой своей униформе вполне сливаются в «социальной однородности». Настоящие различия возникают внутри униформы, когда в общем составе государственных мест выделяется особый управляющий уровень.

От рабочего до министра - все трудятся по своим местам. Однако в этой идиллии трудового единства давно замечено что-то неладное. В октябре 1985 года Т. И. Заславская заявила: формула «два класса и один слой» не описывает с достаточной точностью дифференциации реального социалистического общества. Источники различий надо искать «в разных возможностях общественных групп распоряжаться общественными средствами производства» и, стало быть, управлять хозяйством и обществом.

Начальство предстало именно начальством, а не «ежиком в тумане» округленных статистических величин. Формально одинаковое, равное для всех отношение к средствам производства при разных, заведомо неравных фактических возможностях ими распоряжаться, «пускать в ход». Отделение и обособление владельческих ролей глубоко замаскированы объективно, так как их выполнение - тоже труд. Непосредственно тождественный с владением, не отличающий себя от владения, как бы не замечающий своей избранности, своей особой причастности к собственности, такой труд тем не менее противостоит массовому труду именно как функциональная собственность.

За свой управленческий труд бюрократ получает назначенную государством заработную плату, за участие в собственности - место в сообществе собственников. За труд ему платят по функциям, за участие в собственности - самими властными функциями с прибылью в виде служебной карьеры. И это, надо сказать, царское вознаграждение. Подобно вещным (или денежным «маскам», возносящим своих носителей над прочими соотечественниками), функционально-распорядительная «маска» способна подсадить на пьедестал избранных даже самое заурядное лицо. Что за вопрос: крупный пост занимает, несомненно, крупный человек! Нигде место так не красит человека, как в бюрократической структуре (что, разумеется, не исключает и обратного). Не забудем, что к солидному месту приложены и немалые привилегии, объемлющие весь социально-бытовой и престижный спектр жизни, что называется, «от рождения до смерти». Именно отделяющие от общества привилегии, а не просто повышенная покупательная возможность. Особое питание и особое лечение, особый транспорт, комфортные условия рабочего места и качественное жилье, непререкаемая первоочередность доступа ко всем источникам материальных и духовных благ, что, помимо собственного значения, имеет символическую ценность, питая тщеславие и все то же сознание исключительности. К тому же употребление распорядительных функций легко «обменивается» на дополнительные услуги благодарных клиентов. Обмен распорядительными возможностями - обычное явление в вельможном кругу. Однако главное - особенности самого властвования как деятельности, которая распределяет и совмещает, «пропускает» через себя все другие виды деятельности, становясь их фокусом. «В нашей буче, боевой, кипучей» вокруг властного фокуса, большого или малого, бурлит разнообразная жизнь, и вся она замыкается на управляющем, поскольку, кроме него, некому распорядиться. Лишь опосредованная его волей и получившая от него новый импульс, жизнь идет, а он предстает ее демиургом. Подобно тому как «лицо вкладывает свою волю в вещь», что и составляет собственность в ее традиционной форме, бюрократическое лицо вкладывает свою волю в процесс, то есть во взаимодействие людей по поводу вещей или вовсе без такого повода. «Он - не он, а он - миллион...» Мы еще недооценили значения психологической роскоши, связанной с избранностью, возможностью повелевать людьми в результате иерархического возвышения одних лиц над другими. Таким образом, «огосударствление» представляет собой особое, «вторичное» отношение собственности; оно отличается от обычной государственной собственности тем, что создает под ее крышей закулисную внутригосударственную собственность - на административные средства распоряжения общественным богатством, на орудия управления социальными процессами.

Cписок литературы:

1. Восленский М. Н. Номенклатура. М., 1990.

2. Гудков А., Левада Ю., Лсаинсон Ф., Седов Л. Бюрократизм и бюрократия: необходимость уточнений // Коммунист. 1988. № 12.

3. Андреев С.Ю. Наше прошлое, настоящее, будущее: структура власти и задачи общества // Постижение. Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. М., 1989.

4. Риоиев В.В., Шкиратин О.И. Социальная стратификация. М., 1995., стр..89.

5. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2.

6. Оболонский Л.В. Постсоветское чиновничество: квазибюрократический правящий класс // Общественные науки и современность. 1996. № 5.

7. Diamond МЛ . Bureaucracy as Externalized Self-System: A View from the Psychological Interior // Administration and Society. Beverly Hills, London, 1984. Vol. 16. № 2.

8. Hummel R.P. The Bureaucratic Experience. New York, 1977.

9. Микиранко В.П. Бюрократия и сталинизм. Ростов, 1989.

10. Пушкарем Г.В. Государственная бюрократия как объект исследования // Общественные науки и современность. 1997. № 5.

11. Томиличцеаа Л.Д. Нравственно-психологические аспекты бюрократизма// Духовность: традиции и проблемы. Уфа, 1991.

12. Патяени E.O. К анализу сложных форм опосредствования индивидуальной деятельности (На примере опосредствующей функции системы бюрократического управления) // Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы. M., 1990.

13. Журичлев АЛ., Позняков В.П. Социально-психологические трудности становления малого бизнеса в России (Анализ группового мнения предпринимателей) // Психологический журнал. 1993. №6.

14. Журнилеч A. Н., Позняков В.П. Российские предприниматели в современной социальной структуре// Социологические исследования. 1994. №5.

15. Оболонский А.В. На службе государевой: к истории российского чиновничества // Общественные науки и современность. 1997. № 5.

16. Солонье А. Этика бюрократии: постсоветский синдром // Общественные науки и современность. 1995. №4.

17. Песчанский В.В. Служащие в буржуазном обществе (На примере Англии). М., 1975.

18. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. M.,1990.